Кэти Келли - Строго между нами

— Уэнди, ты не можешь скрываться все время, — некоторое время назад убеждала ее по телефону Кларисса. — Тебе просто необходимо выбраться в свет и пообщаться с людьми.

Но Уэнди вовсе не была уверена в том, что хотела бы встречаться со своей бывшей невесткой за обедом — «выходить в общество», как любила говорить сама Кларисса. В конце концов, все же решив, что эта встреча является частью очередного грандиозного плана Клариссы, результатом которого могла бы стать фотография в рубрике светской хроники, Уэнди согласилась. Кларисса сама открыла Уэнди свой хитрый план. Оказалось, что она стремится, но пока безрезультатно, в течение этого лета выиграть приз на самый лучший дамский наряд. Наградой, правда, станет билет на ипподром в городах Леопардстаун, Файерхауз или Голуэй — по выбору победителя.

— Я вовсе и не скрываюсь, — начала рассказывать о себе Уэнди. — Я даже посещаю занятия любительского драмкружка и хожу на аэробику.

— Это совсем не то, что я имела в виду, — возразила Кларисса. — Ты должна появляться в нужных местах так, чтобы тебя видели корреспонденты.

Сейчас Уэнди действительно сидела на самом видном месте, на балконе, и сожалела о том, что сандвич ей не принесли сразу. По уверениям Клариссы, в отеле «Мэнон» постоянно дежурят фотографы и журналисты светской хроники, так что при них Уэнди совершенно не хотелось не то что плакать, а даже печалиться. Но ее мысли оставались невеселыми. Дело в том, что буквально накануне Кларисса принесла Уэнди новости о «ней» — так теперь они именовали женщину, с которой захотел связать свою жизнь Ник. Когда Уэнди узнавала, что «она» приезжала к Нику, то чувствовала каждый раз, как к горлу подступает комок, а на глаза наворачиваются слезы. За прошедшие несколько месяцев Кларисса несколько раз мучила Стеллу — приглашала ее с Ником на ужин в гости, а в последнюю минуту все отменяла… И вот наконец она приняла их, и теперь у нее было больше информации о «ней», чем когда бы то ни было.

— Бокал шампанского, пожалуй, — сделала заказ Кларисса.

— Мне не надо, — ответила Уэнди на вопросительный взгляд официантки. — Я за рулем.

— Что за глупости, — сказала Кларисса. — Одного бокала ты даже не почувствуешь. К тому же мы потом пойдем по магазинам, так что за руль ты сядешь еще часа через два.

— Да, конечно, — натянуто улыбнулась Уэнди.

Кларисса, как могла, старалась заменить Уэнди Белинду, ее подругу из Лондона. Но Белинда обладала каким-то шестым чувством и всегда знала, как поддержать Уэнди. В настоящую минуту Кларисса понимала, что, выбирай Уэнди сама, куда идти сейчас, обед в дорогом ресторане стоял бы на последнем месте.

Временами Уэнди овладевало сожаление о том, что, пожив какое-то время в Лондоне, она вообще его покинула. Раньше она долго жила в Ирландии и в Лондоне скучала по ней, стремилась вернуться. «Дома и стены помогают», — рассуждала она. А приехав в Дублин, почти тут же начала сожалеть об этом. Ирландия оказалась вовсе не такой, какой Уэнди ее себе представляла. Она ожидала увидеть прежний, наполненный духом кельтской истории уголок, а попала в современную европейскую страну, которую было и не узнать. За два десятилетия перемены оказались настолько разительными, что Уэнди и не узнавала ничего, и чувствовала, что не приживется здесь.

К тому времени жившие в Ирландии родители Уэнди уже умерли, а сестра уехала в Америку. Старых друзей становилось все меньше, и теперь из них Уэнди могла назвать, пожалуй, только Клариссу.

Уэнди не испытывала к невестке особенного доверия, обращаясь к ней за поддержкой. «Наверное, это потому, что у Клариссы своя, особая манера рассказывать даже о самых простых вещах», — думала она. Кларисса действительно не ограничивалась сухими фактами, давая вместе с ними и свои интерпретации. Именно поэтому Уэнди предпочла бы услышать о подруге своего бывшего мужа от кого-нибудь другого.

Пока не принесли шампанское, Кларисса и Уэнди говорили вообще-то ни о чем. Когда официант поставил бокалы на стол и ушел, Кларисса собралась с мыслями и начала:

— Могу сказать, что впечатление у меня о ней среднее. По-моему, она совсем не тратится на одежду. На ней была простая льняная блузка, которой, наверное, уже лет пять. У меня была такая, но я ее давно выбросила. Ну а прическа — это просто ужас! Так коротко женщинам стричься грех.

Голос Клариссы дрожал от возбуждения. Уэнди была приободрена услышанным и задала главный вопрос, который ее мучил: