Сергей Саканский - Сны Тома Сойера

— Ну, парень… А ты часом не забыл, что бывает с тем, кто забыл?

Том задрожал от страха. Он знал, что бывает с тем, кто забыл. Его парусиновые брюки, те самые, серые, которые только на той неделе штопала и стирала покойная тетя Полли, предательски почернели в паху.

— Покажи-ка ему «козу», старина Гек! — ехидно произнес Джим. — Пусть знает, как святые слова забывать.

Участь того несчастного, кто забыл, была на редкость незавидна: Гек обычно показывал ему «козу», и не было ничего страшнее в мире, чем эта «коза»…

— Рано ты обоссался! — зловеще прошептал Гек, поджав пальцы и помахав перед его носом предварительной, еще совсем не страшной «козой». — Ну, так что? Показать? — и, не дожидаясь ответа, Гек напрягся и начал…

Том не хотел смотреть. Он крепко зажмурился, но веки, конечно, оказались прозрачными, и тут Гек стал медленно, как бы нехотя, превращаться в «козу».

Его лицо стало вытягиваться, белеть, волосы слезли со лба и перхотью рассыпались по плечам, на черепе проступила короткая шерсть молодой «козы», стали прорастать розовые ушки, но самым страшным были, конечно, зубы…

Том не стал дожидаться зубов — он просто проснулся, чувствуя, что проваливается в бездну сквозь кресло-качалку, а над ним, потрясая молнией в руке, стоит его жена.

— Опять обоссался, кретин! — взвизгнула Ребекка, тыча пальцем в пятно на парусиновых брюках. Только что выстирала все, заштопала. Нельзя так часто стирать платье, оно от этого изнашивается.

Том потянулся и протер глаза.

— Очень страшный сон, дорогая, аж сердце колет. Джим, как живой, помнишь его? И Гекльберри…

— Сон тебе в руку, дурак! — Ребекка помахала перед его носом листом бумаги, который держала в руке. — Это телеграмма. Молния. И от кого бы ты думал?

— Не может быть! — встрепенулся Том. — Дай-ка мои очки… Надо же! Нет, лучше прочти вслух.

Ребекка развернула лист и торжественно, смехотворно, улыбкой на миг напомнив прежнюю Бекки, продекламировала:

— Санкт-Петербург, Мизура, Томасу Сойеру. Еду домой. Буду в середине месяца. Точнее сообщу позже. Обнимаю. Гекльберри Финн. Санкт-Петербург.

Перетащив мужа из кресла-качалки в кресло с колесами, Ребекка взялась готовить ужин. Она стояла посреди кухни, по неистребимой привычке, засунув палец в рот, и быстро оглядывалась по сторонам, отчего ее широкая юбка взлетала и падала. В корзине лежало лишь несколько некрупных проросших картофелин, запас кукурузной муки также подходил к концу… Но главное, это была, конечно, соль. Ее оставалось совсем немного, на самом донышке банки, всего лишь одну солонку засыпать. Надо было завтра же идти в лавку, просить опять в долг, хоть полфунта соли… Ибо без соли Том не мог ничего есть.

Ребекка принялась чистить картофель, ясно представляя на месте каждой картофелины голову мужа, столь же шишковатую и лысую. Она думала о Геке Финне: как он теперь выглядит, не срезал ли свою сумасшедшую бороду, красиво ли состарился?

Том также думал о Геке Финне. Он медленно двигался вокруг стола, притормаживая левое колесо, и налегая на правое. Гек был самым верным и преданным, лучшим и единственным его другом.

Они дружили с детства. Геку нравилось его настоящее имя, данное ему покойным родителем, а Том придумал себе прозвище — Чинганчгук — в честь широко известного в те времена бандита-индейца из племени апачей. Однако, произнести по-английски это мудреное слово было нелегко, поэтому в просторечии Чинганчгук сократили до Чук.

Чук и Гек были неразлучными друзьями и всегда ходили вместе. Гек, будучи намного сильнее, всегда выручал Чука в уличных боях. Гек был шафером на свадьбе Чука. Чук и Гек пережили множество приключений, но самым главным стал, конечно, клад — 12 тысяч долларов золотом, в старом гнилом сундучке, который они нашли в пещере за городом. Эти деньги и стали начальным капиталом для их общего дела.

Идея пришла, разумеется, в светлую голову Чука, а Гек, привыкший доверять ему во всем, что касается головы, охотно ее поддержал. В те времена только что входили в моду самодвижущиеся экипажи, так называемые автомобили — грязные, вонючие, чадящие и тихоходные. Изучив проблему, Чук заглянул в будущее и вскоре придумал, куда вложить деньги: без лишних разговоров друзья зарегистрировали в мэрии города фирму «Стальной конь».

Дело в том, что автомобили не могли сравниться с конной повозкой по скорости передвижения, зато запросто обставляли ее по грузоподъемности. Фирма «Стальной конь» была ничем иным, как фермой по производству тяжеловозов, которые, будучи запряженными в экипаж вместо обычных лошадей, могли бы составить здоровую конкуренцию этим грязным монстрам, пожирающим нефть.