Николя Барро - Улыбка женщины

Я разочарованно откинулась на спинку стула. Моя надежда сегодня же все разузнать с помощью Интернета рухнула.

— И что делать?

— Как насчет салата с козьим сыром? Должна же я извлечь хоть какую-то пользу из того, что моя подруга — профессиональный кулинар?

— А других идей у тебя нет? — вздохнула я.

— Есть, — ответила она. — Почему бы тебе не позвонить месье Церберу в издательство и не спросить его: нет ли у Роберта Миллера странички в Интернете и как так получается, что мы не можем выйти на оригинальное издание его романа?

Бернадетт встала из-за стола и пошла на кухню.

— Нет, не звони! — крикнула она мне, открывая холодильник. — Лучше отправь несчастному письмо по электронной почте.

— Но у меня нет адреса, — недовольно ответила я и тоже последовала на кухню.

Бернадетт захлопнула дверцу холодильника, протягивая мне головку салата латук.

— Дорогая, это не проблема.

Я сердито уставилась на салат, который был здесь ни при чем. Бернадетт права. Разумеется, узнать адрес такого неинтересного человека, как Андре Шабане, ведущего редактора издательства «Опаль», не представляло проблемы.

«Итак, вы находите это странным… — бормотал я, в который раз перечитывая листок, который распечатал еще в издательстве. — Дорогая мадемуазель Орели, мне все это кажется более чем странным…»

Я вздохнул и взял написанное от руки письмо, которое знал наизусть и нравилось мне гораздо больше, чем это холодное и не слишком любезное послание. Обстоятельства дела усложнились, поэтому не стоило удивляться, что их написал один и тот же человек. Я откинулся на спинку кожаного кресла и закурил сигарету, небрежно бросив спичку из коробка кафе «Дё маго» на журнальный столик.

Курить я бросал несколько раз. Последний — после книжной ярмарки, когда мне показалось, что стресс миновал и жизнь вошла в спокойное русло. Тогда у меня была Карменсита — горячая дама из Португалии, которая вот уже третью книжную ярмарку стреляла в меня черными глазами. На этот раз она пригласила меня на ужин, а затем в отель. А на следующее утро стало ясно, что мои возможности дарить дамам ювелирные украшения исчерпаны. Когда Карменсита, обиженная, наконец отчалила, взяв с меня предварительно обещание отобедать с ней в следующий приезд, я понял, что главной моей задачей на оставшийся год будет приобретение всех тех рукописей, которые я запросил в пылу ярмарочной горячки.

Так или иначе, начиная с прошлого вторника маленькие голубые пачки с опасным для здоровья содержимым снова вошли в мою жизнь. Первые пять сигарет я выкурил, когда ждал звонка Адама. В четверг, когда он наконец объявился, я положил пачку в верхний ящик своего письменного стола и решил забыть о ее существовании. Когда же вечером откуда ни возьмись перед дверью моего кабинета возникла эта девушка с зелеными глазами, мои чувства пришли в полный беспорядок. Я словно видел прекрасный сон, который в то же время был моим кошмаром. Я понимал, что должен избавиться от мадемуазель Бреден, пока не всплыла правда о Роберте Миллере, и одновременно ничего не желал больше, как снова увидеть эту женщину и ее обворожительную улыбку.

Я закурил, лишь только мадемуазель Бреден исчезла в конце коридора. Потом ринулся в секретарскую, где днем безраздельно царствовала мадам Пети, и, перерыв свой зеленый пластмассовый ящик для корреспонденции, нашел в нем продолговатый белый конверт, адресованный «писателю Роберту Миллеру». Выглянув в коридор и убедившись, что мадемуазель не стоит за дверью, готовая уличить меня во вскрытии чужих писем, я разорвал конверт и достал из него тот самый исписанный листок бумаги. Я снова и снова перечитывал его вот уже который день в своей квартире, перекладывая с одного места на другое.

Париж, ноябрь 20… года

Дорогой Роберт Миллер!

Сегодня я провела бессонную ночь, и в этом виноваты Вы. Я только что дочитала Ваш роман «Улыбка женщины». Да что там, я его проглотила! Эта чудесная книга попала ко мне в руки, по-видимому, случайно, в одном маленьком книжном магазине, куда я забежала, удирая, если можно так выразиться, от полицейского. Я хочу сказать, что не искала ее специально. Чтение — не моя страсть, я больше люблю готовить. В нормальном состоянии, я имею в виду. Но Ваша книга меня увлекла, воодушевила, заставила смеяться. Она такая легкая и в то же время мудрая. Короче. Ваш роман сделал меня счастливой в самый несчастный из дней моей жизни. (Страдания любви — мировая скорбь.) И то, что в этот момент я нашла именно эту книгу — или книга нашла меня, — представляется мне чудом.