Ким Эдвардс - Дочь хранителя тайны

– Я поехал к вам на квартиру сразу после службы. Думал, найду вас там.

Каролина закрыла глаза. А она уже ехала по автостраде к новой жизни. Они с Дэвидом Генри разминулись на минуты. Как много зависело от той встречи, если бы она случилась. Насколько иначе могла повернуться жизнь.

– Вы не ответили, – кашлянув, проговорил Дэвид. – Вы счастливы, Каролина? А Феба? Она здорова? Как ее сердце?

– Сердце? Отлично, – ответила Каролина, вспоминая ранние годы и свое постоянное беспокойство о здоровье Фебы, бесконечные походы к врачам, дантистам, кардиологам, отоларингологам. Но Феба выросла; она здорова; любит играть в баскетбол на дорожке у дома и танцевать. – Когда она была еще маленькая, я прочла кучу книг. Судя по ним, ей давно следовало умереть, а она в полном порядке. Думаю, ей повезло: у нее никогда не было проблем с сердцем. Она любит петь. У нее есть кот Дождик. Она учится ткать. Этим сейчас и занимается. Дома. – Каролина с восхищением покачала головой. – Она ходит в школу. Самую обычную среднюю школу. Правда, пришлось повоевать, чтобы ее туда взяли. А теперь она почти взрослая, и что будет дальше, я не знаю. У меня хорошая работа – в клинике на полставки. Мой муж… он все время в разъездах. Феба ежедневно занимается в специализированном интернате, у нее там много друзей. Быть может, выучится на секретаршу. Что еще? Вы, конечно, избавили себя от многих хлопот и печалей. Но, Дэвид! Вы потеряли и много радости.

– Я понимаю, – прошептал он. – Даже не представляете, как я это понимаю.

– А вы, Дэвид? Счастливы? – спросила она, снова изумляясь тому, как он постарел. Она все еще не могла свыкнуться с мыслью, что после стольких лет видит его здесь, рядом с собой, в этой маленькой комнатке. – А Нора? Пол?

– Не знаю, – медленно проговорил он. – Я счастлив, насколько это возможно. Пол очень умен и мог бы заняться чем угодно, а он играет на гитаре и собирается поступать в Джуллиард. По-моему, он совершает ошибку, а Нора со мной не согласна. Словом, все непросто.

И вновь Каролина подумала о Фебе: как она любит убирать в доме и все раскладывать по местам, как напевает про себя, когда моет посуду или протирает полы, и всем сердцем любит музыку – но никогда не научится играть на гитаре.

– А что Нора? – повторила она.

– У нее свое туристическое агентство. Ее тоже часто нет дома. Как вашего мужа.

– Туристическое агентство? – изумленно повторила Каролина. – У Норы?

– Сам удивляюсь. Но фирму она купила давно и отлично справляется.

Дверь приоткрылась на несколько дюймов, и организатор выставки протиснулся внутрь. Его голубые глаза горели тревожным любопытством. Он нервно провел рукой по волосам и произнес, заикаясь:

– Доктор Генри, видите ли, в зале масса людей. Мы надеялись, что вы… м-м… пообщае тесь с ними. У вас все в порядке?

Дэвид посмотрел на Каролину, колеблясь, но с очевидным нетерпением, и Каролина поняла, что через секунду он развернется, поправит галстук и уйдет. Что-то, тянувшееся годами, заканчивалось в этот момент. Не уходи, мысленно попросила она, но настырный служитель муз кашлянул, криво усмехнулся, и Дэвид сказал ему:

– Конечно, конечно, сейчас иду… Вы останетесь? – прибавил он, обращаясь к Каролине и тронув ее за локоть.

– Я спешу. Феба ждет дома.

– Прошу вас… – Он заглянул ей в лицо, и Каролина увидела в его глазах те же печаль и страдание, которые помнила с тех пор, когда оба они были куда моложе. – Прошло столько лет, нам нужно о многом поговорить. Пожалуйста, дождитесь меня. Это ненадолго. – Ее замутило от неясного беспокойства, но она едва заметно кивнула, и доктор Генри улыбнулся. – Вот и хорошо. Мы поужинаем, согласны? Уж эти мне светские беседы – однако никуда не денешься, обязательства. Но… я тогда сделал страшную ошибку и хочу услышать от вас все.

Они вышли в толпу. Хорошо, что говорить нужно было не ей: при всем желании Каролина не выдавила бы ни звука. Люди ждали Дэвида, с откровенным любопытством глядя в их сторону, перешептываясь. Каролина достала из сумочки и протянула Дэвиду конверт, который приготовила для него, с последними фотографиями Фебы. Дэвид благодарно кивнул – и его увела под руку девушка в черном льняном платье, та самая, красивая и немного агрессивная, которая все интересовалась формой.

Каролина постояла пару минут, наблюдая, как он показывает собеседнице снимок темных древесных ветвей. Дэвид был красив в молодости, но и сейчас был очень хорош. Дважды он бросал взгляд на Каролину и тут же снова погружался в разговор. Дождитесь, сказал он. Пожалуйста, дождитесь. В полной уверенности, что она не откажет. Ей опять стало нехорошо. Она не желает ждать – и точка. Вся ее молодость прошла в ожидании – признания, приключений, любви. А настоящая жизнь началась, лишь когда она вернулась в свою квартиру с Фебой на руках, а потом собрала вещи и уехала из Луисвилля. Ожидание ни разу не принесло ей ничего хорошего.