Ким Эдвардс - Дочь хранителя тайны

– Да, – тихо произнесла она. – Здорово.

Но уверенности в ее голосе не было. Каролина попыталась представить себе жизнь Ала в рейсах. Каждую ночь – другой город, новая комната, однообразная серая лента дороги. Его первый порыв – продать дом, сорваться с места, бродить по миру – чуточку испугал ее.

Ал кивнул, осушил свой бокал и приподнялся.

– Не уходи, – попросила она, касаясь его руки. – Мне надо с тобой кое о чем поговорить.

– Звучит серьезно, – сказал он, садясь обратно, и нервно хохотнул. – Надеюсь, ты не собираешься меня бросить? Как-никак наследство получила!

– Не говори глупостей. – Каролина вздохнула. – На прошлой неделе я получила письмо, – объяснила она. – Очень странное. Хочу обсудить его с тобой.

– От кого письмо?

– От отца Фебы.

Ал кивнул и скрестил на груди руки – молча. О письмах он, разумеется, знал. Они приходили уже много лет, с разными денежными суммами, но одинаковыми записками с единственной фразой: «Пожалуйста, сообщите свой адрес». Каролина на эту просьбу не отвечала, однако в первые годы рассказывала Дэвиду обо всем. Делилась чувствами, откровениями, как с близким другом. Со временем ее послания стали короче: фотография Фебы и в лучшем случае пара строчек. Каролина теперь жила такой насыщенной жизнью, что передать это на бумаге было просто невозможно, и она испытала настоящий шок, обнаружив в конверте длинное письмо от Дэвида, целых три страницы, исписанные его тесным почерком, – истинный крик души. Письмо начиналось с рассказа о Поле, его таланте и устремлениях, его гневе последних недель.

Какую страшную ошибку я совершил. Что я наделал, когда отдал Вам свою дочь; это ужасно, ужасно, и ничего нельзя изменить. Но, Каролина, я хочу встретиться с ней, хочу как-то загладить свою вину. Я хочу знать больше о Фебе и о том, как вы живете.

Ее растревожило то, о чем он писал, – Пол, подросток, играющий на гитаре и мечтающий о Джуллиарде; Нора с собственной фирмой; сам Дэвид, долгие годы хранившийся в памяти Каролины, как фотография в альбоме. Она почти воочию видела, как он склонялся над этим листом бумаги, пытаясь излить свою тоску и раскаяние. Она сунула письмо в ящик комода, словно для того, чтобы отгородиться от его влияния, но пронзительные слова преследовали ее каждую секунду прошедшей недели, несмотря на все заботы и волнения.

– Он хочет с ней повидаться, – проговорила Каролина, перебирая пальцами бахрому шали Доро, брошенной на подлокотнике кресла. – Хочет быть частью ее жизни.

– Гляди-ка, – отозвался Ал. – А парень-то смельчак. После стольких-то лет.

Каролина кивнула:

– И все же он отец.

– Кто же тогда я, хотелось бы знать?

– Ал, я тебя умоляю! Ты – отец, которого Феба знает и любит. Но ты не знаешь всего, Ал, не знаешь, как у меня оказалась Феба. И по-моему, пора тебе рассказать.

Он взял ее руку в свою.

– Ласточка… Я ведь не зря побывал в Лексингтоне после твоего отъезда. Побеседовал с той твоей дошлой соседкой и узнал много чего занятного. Образование у меня, может, и подкачало, но я ж не остолоп, два и два сложить могу. Примерно в то время, как ты уехала из города, у Дэвида Гёнри умер ребенок, девочка. Что там между вами произошло – совершенно неважно.

– Ни для меня, ни для нас с тобой. Так что обойдусь без деталей. Каролина долго молчала, провожая взглядом несущиеся по автостраде машины.

– Он не хотел ее, – наконец произнесла она. – Собирался поместить в специнтернат. Попросил меня отвезти ее… Я и отвезла. Вот только не смогла оставить. Это жуткое место.

– Слыхал я про такое, – после паузы отозвался Ал. – На трассе чего только не услышишь. Ты умница, все сделала правильно. Страшно представить – чтобы наша Феба росла в интернате!

Каролина кивнула. У нее в глазах стояли слезы.

– Мне стыдно, Ал. Я давным-давно должна была тебе все рассказать.

– Все нормально, ласточка, – успокоил он. – Быльем поросло.

– Как ты думаешь, что мне делать? – спросила она. – В смысле, с письмом. Отвечать или нет? Мучаюсь всю неделю. Вдруг он ее заберет?

– Не знаю, что и посоветовать, – протянул он. – Не мне решать.

– Справедливо – после ее многолетнего молчания.

– Но я в любом случае тебя поддержу. – Ал пожал ее руку. – Реши, что для вас с Фебой лучше, а я поддержу, на все сто процентов.

– Спасибо тебе. Я так переживала.

– Ты слишком много переживаешь, и все не о том, Каролина.

– Значит, ты не обиделся и нас это не затронет? Ну… то, что я не рассказала раньше? Не испортит наших отношений?