Dasha - Ответственный редактор С

— Надоела! — закричала я на неё. На крик прибежала испуганная мама.

— Прости, — извинилась я. Женщина расплылась в самодовольной улыбке, хотя извинения были предназначены маме.

— Я знаю, — проговорила женщина.

«Ты знаешь, где Момо?» — мысленно взмолилась я. На этот раз мой крик был беззвучным, не хотелось опять извиняться перед мамой.

— Она совсем рядом.

— Где?

— Иди за мной.

— Кажется, я догадалась, — наспех объяснив маме, я выбежала из дома и ринулась вслед за женщиной. Она двигалась впереди с невероятной скоростью, пару раз мне даже показалось, что я вот-вот потеряю её из вида. Миновав рощу возле библиотеки, мы оказались на берегу реки в соседнем квартале. Взору открылись оградительные сооружения. На площадке для вечерних матчей тренировались бейсболисты. Послышался резкий хлопок от удара биты. Летящий мяч со свистом рассек ночной воздух.

— Сюда, — указала женщина. За футбольным полем и примыкавшей к нему бейсбольной площадкой начиналась высокая трава, где-то там, в темноте, ласково заскулила собака. Мне показалось, что я вижу огромного пса, неуклюже семенящего по полю. Толком разглядеть не удавалось, так как тьма, царящая вокруг, скрадывала все очертания.

— Момо! — позвала я. И тут же ахнула от испуга — около собаки возвышалась темная худая фигура. Рядом стоял еще кто-то.

— Момо. Это ты? — крикнула я, тонкая тень колыхнулась. Кинувшись вперед, я сжала Момо в объятьях. Она начала вырываться.

— Мама, прекрати! — дочь с силой оттолкнула меня. Тень, что стояла рядом, неотрывно смотрела в мою сторону.

— Ты кто!? — повернулась я к ней.

— Какая тебе разница? — из-за спины донесся голос Момо. Тень стала удаляться и, наконец, растворилась в темноте. Собака исчезла следом. Я поискала глазами женщину, но она тоже пропала. Рядом была только Момо. Полевая трава еще хранила остатки полуденного зноя.

— Не скажу, — твердила Момо. Сколько бы я не допытывалась, кто был тогда с ней на лугу, в ответ слышала только одно: «Не скажу. Не хочу говорить».

Только, когда я начала ругать дочь за обман с библиотекой, она на удивление искренне раскаялась.

— Прости меня. Но до шести я была в библиотеке, правда. Честно, я занималась немножко.

«Немножко», от этого слова на душе чуть потеплело. Вслед за тем, как сердце начало понемногу таять, я почувствовала полную растерянность. В самом деле, исходя из каких соображений, я ругаю сейчас Момо? Эта мысль привела меня в тупик. Что стало причиной моего гнева? Постулат о том, что ребенку необходимо находиться под неусыпным контролем родителей, или же о том, что ребенок обязан думать только об учебе, а, может, о том, что девочки не должны ходить по опасным местам, но, скорее всего, избитое нравоучение, что обманывать — это плохо.

— Не скажу, — стоя передо мной, повторяла Момо.

«Размазня, — мысленно ругала я себя, — никакой из меня родитель». Когда-то я была тверже, до того как исчез муж. Я ругала еще совсем крошечную Момо, не задумываясь. Будто я с самого начала знала, когда и как надо быть строгой. По крайней мере, я была уверена, что знаю это.

Точно так же мне не приходило в голову, рассуждать о том, что такое «семья», пока она была у меня самой. Должно быть, это явления одного порядка. Потеряв, задумываешься. Задумавшись, перестаешь понимать. Все больше и больше перестаешь понимать.

— Кто он? — снова спросила я.

Момо покачала головой.

— Не скажу, — вяло ответила она. Я видела, что Момо уже устала твердить одно и то же. Появилось ощущение, что я без всякой тому причины просто издеваюсь над собственной дочерью.

— Когда-нибудь ты расскажешь мне?

— Не знаю, — угасающим голосом проговорила она.

«Она узнала это, — в голове вдруг пронеслась мысль. — Она узнала то, что было доселе неведомо ей». Бедненькая. Раньше я жалела её за неведение. Я не понимала тогда, что на самом деле существо, познавшее это, куда больше достойно сожаления. Я легонько опустила ладонь на худенькое плечо Момо. Она едва ощутимо вздрогнула, и мне тут же передалось напряжение, с каким она терпела на себе тяжесть моей руки.

Годовые экзамены остались позади, парадная линейка в честь окончания учебного года была назначена через несколько дней. Момо заметно вытянулась.

— Я уже с тебя ростом, мама, — заметила Момо и тут же скользнула прочь от меня. «Должно быть, не хочет мериться спиной к спине», — подумала я.

— А меня переросла уже год назад, — подала голос из кухни мама.