Татьяна Бонкомпаньи - Девушка из высшего общества

Бывали моменты, когда ее охватывало чувство одиночества или беспокойства, но в основном это случалось в субботу днем, когда Роберт забирал к себе Уилла.

В одну из таких суббот в середине сентября он объявил ей о своем решении снять студию в нескольких кварталах от офиса. Держа в руках сумку с вещами сына и кружку-непроливайку, он повернулся к Лили и будничным тоном сообщил:

— Наверное, на всякий случай мне стоит оставить тебе новый адрес.

— Ты переезжаешь? — спросила она встревоженно, сбитая с толку этой новостью. Если Роберт перебирается в новую квартиру, это может означать, что они уже никогда не сойдутся. — Можешь подождать, пока я уложу его спать? — нервно поинтересовалась она. Уилл, который все это время держался за ее ногу и пытался забраться по ней вверх, тут же разжал руки и принялся бегать по холлу.

— Нет, нет, нет! — кричал малыш, убегая все дальше.

— На это может понадобиться какое-то время, — вздохнула Лили. — В холодильнике есть пиво. Угощайся.

Она догнала Уилла, схватила его и, прижимая к себе одной рукой, открыла локтем дверь в детскую.

Через двадцать минут Лили вышла из комнаты. Роберт сидел в гостиной, смотрел на снимок, где они были запечатлены все вместе на пляже острова Сен-Барт.

— Трудно поверить, что это было всего девять месяцев назад, — заметил он.

— Да, ты прав.

Он поставил фотографию на каминную полку рядом с другими и скрестил руки на груди. Как же все эти дни она мечтала крепко прижаться к нему!

«Лили, соберись!»

— Кстати, о твоей новой квартире. Как я понимаю, ты снял ее, потому что не собираешься возвращаться сюда. — Она старалась не выдать голосом, как сильно колотится сердце.

Роберт опустился на диван с новой обивкой.

— Я этого не говорил. Но я не могу вечно оставаться у Генри. Он ведь не женат, и ребенок в квартире каждые выходные доставляет одни неудобства.

— Роберт, дальше так продолжаться не может. И я так больше не могу. Ответь мне раз и навсегда: хочешь ты попробовать наладить наши отношения или нет?

— Мне нужно еще время, — ответил он и потер глаза. Лили заметила, что он осунулся и выглядит уставшим, мешки под глазами приобрели фиолетовый оттенок.

Лили села на противоположный угол дивана и подтянула под себя ноги. Если бы Роберт хотя бы раз за прошедшие три месяца намекнул, что по-прежнему любит ее, возможно, она была бы готова дать ему больше времени разобраться со своими желаниями. Но в данной ситуации Лили решила, что у нее нет выбора, кроме как отпустить его.

— Роберт, я люблю тебя, — сказала она. — Но мне нужно услышать твой ответ прямо сейчас.

Он кивнул, но отвел глаза.

— Как я понимаю, все кончено?

Его глаза блестели, полные слез.

— Черт возьми, скажи что-нибудь! — Лили потеряла терпение и почувствовала, что теряет над собой контроль.

— Мне нужно еще время, — повторил он. — Просто дай мне несколько месяцев.

У Лили зачесался нос, но она сдержалась и не расплакалась.

— Если ради спасения нашего брака ты не можешь простить меня сейчас, тогда ты никогда не сможешь этого сделать. Ты или любишь меня и хочешь быть со мной, или нет. И время тут не поможет.

Роберт снова промолчал, и тогда она встала и, вскинув руки к потолку, произнесла:

— Все кончено, Роберт.

Он взял пиджак и ушел, и на минуту мир вокруг погрузился в такую тишину, что Лили услышала щелчок замка на входной двери и звук шагов Роберта на лестнице, покрытой ковром. С каждым шагом муж удалялся от нее все дальше и дальше. Она схватила диванную подушку, прижала ее к лицу и горько заплакала, чего не позволяла себе несколько месяцев.

— Мой брак разрушен, — громко произнесла она. — Мой брак разрушен, — снова и снова повторяла Лили, пока слова не начали сливаться друг с другом и потеряли всякий смысл.

Она долго сидела на диване, охрипшая от слез, пытаясь найти ответ на миллион вопросов одновременно.

«Стоит ли мне вернуться в Нэшвилл? Снова выйти на работу? Женится ли Роберт еще раз? Если да, я убью его».

А потом она подумала о сыне, которому придется расти между двумя домами, каждую неделю уезжать и возвращаться. Он никогда не узнает, как это бывает, когда все твои вещи собраны в одном месте. Лили снова расплакалась. Прошло много времени — двадцать минут или два часа, Лили точно не могла сказать, — прежде чем она поднялась с дивана и, словно зомби, прошла через холл в ванную комнату и умылась холодной водой. Осторожно заглянув в детскую, она залюбовалась сыном, который сладко спал в кроватке, раскинув руки над головой, как ангел.