Евгений Гришковец - Почти рукописная жизнь

А между сослуживцами вспомнятся имена и фамилии самых злых и лютых прапорщиков и старшин, которых когда-то хотелось убить. Тут же прозвучат их имена, чуть ли не с теплотой и нежностью, и даже будет выпито за их здоровье.

Прошлое возникнет за дружеским столом только в самом тёплом и светлом виде. Тост за тостом границы воспоминаний будут раздвигаться и почти исчезнут. И наступит та радость, которая переполняет людей за столом. И пьяные мужики, исполненные этой радостью, полезут обниматься и пускать пьяные слёзы от открывшейся им картины собственной прожитой жизни. А жизнь эта, как выяснится под водочку, не такая уж серая и заурядная, а совсем наоборот – яркая, большая, и в ней уже так много всего значительного было! И друзья – прекрасные люди! И есть чем гордиться!

И ещё водка даёт возможность хоть ненадолго забыть о финансовом и социальном неравенстве…

Если встретились давние друзья, которых жизнь поразбросала, да ещё у них очень разные жизненные достижения, только водка, вернув их в прошлое, сможет всех снова уравнять и примирить, хотя бы на время. Если же пить виски, коньяки, вина или ароматный ром, все финансово-социальные различия между друзьями только усилятся и обострятся.

Например, если какой-нибудь выбившийся в большие чиновники или в крупные капиталовладельцы бывший троечник в компании пожелает пить принесённый с собой виски или коньяк, то какой-нибудь бывший отличник, а ныне не всегда в меру пьющий зав. отделением горбольницы где-то в Поволжье, непременно скажет: «Ну конечно! Когда-то за гаражами портвейн «три топора» пил и считал за счастье, а теперь с друзьями водки не может выпить! Понима-а-а-аю! Какая теперь водка! Водки ХО не бывает!»

Или давно эмигрировавшему куда-нибудь в Швейцарию старому приятелю, пожелавшему выпить вина, скажет приехавший из Сургута нефтяник: «Да-а-а! Потерял ты совесть на чужбине! На человека перестал быть похож! Забыл, откуда родом? Водочка тебе, значит, не по нутру! Да я вообще с ним пить не буду, ребята! Я этого винища могу какого хочешь купить и сколько хочешь! Понял?! Дело-то не в этом! Ты кого из себя тут корчишь, Серёга?!»

А если все без исключения станут пить водку, то в разгар этого застолья врач из Поволжья или нефтяник из Сургута подумает про своих давних друзей: «Смотри-ка, нормальный мужик из него получился! Простой. Не зажрался. Ничё из себя не строит. Зря я про него плохо думал. Был нормальным пацаном, таким и остался, несмотря ни на что». А чиновник, или крупный финансист, или давно покинувший Родину эмигрант подумает: «Как хорошо, что решился с ними встретиться! Какие славные они! Ни капли зависти в них. Ни пролетарской спеси, ни злобы. Всё-таки старые друзья – это старые друзья. Надо бы чаще встречаться! Хорошо, легко с ними!»

Однако из такой компании, в которой коллективными усилиями и при помощи водки был запущен механизм общих воспоминаний, нельзя уходить, невозможно покидать процесс, когда он в разгаре. Нужно держаться до конца. И тут уж кому на сколько хватит сил. Это совершенно не важно. Главное – держаться до конца! В дружеском кругу не стыдно уснуть рано и за столом. Но можно и не засыпать. Есть те, которым пить уже хватит, но спать они не намерены. Это не страшно. Друзья, те, кто меньше устал или у кого с водкой более тёплые отношения, всегда увидят и поймут, что кто-то дошёл до той точки, после которой он уже не может участвовать в коллективном процессе воспоминаний. Они позаботятся. Они присмотрят. Они не дадут другу ударить в грязь лицом.

Обычно такие дружеские застолья заканчиваются тем, что остаются в сознании два самых стойких друга, и где-нибудь на кухне они ещё долго сидят, периодически обнимаясь и звякая рюмками, и все бормочут тихонько что-то, уходя в такие дебри прошлых лет, что и самим неведомо, куда они забрели.

Так вот, нельзя покидать дружеское застолье, вдруг вспомнив о каких-нибудь нынешних обстоятельствах или некой ответственности. Покидание дружеской компании, в которой водка раскрыла двери прошлого и запустила воспоминания, чревато последствиями. Покинуть-то компанию можно, но запущенный процесс остановить нельзя! Если же кто-то покинул застолье, покинул друзей, недопил, недоговорил, недослушал, недовспоминал до предела своих возможностей, то, оставшись один, он почувствует страшное одиночество. Один на один с воспоминаниями, да ещё пьяный, но не до нужного уровня… Это добром не заканчивается.

И вот, оставшись один, такой отщепенец, да ещё в состоянии взбудораженной и разбуженной памяти о прожитом, вдруг ощутит себя несчастным и брошенным. Что тогда ему делать? Что он почти наверняка сделает? А он начнет извлекать из памяти имена и лица, а из памяти телефона чудом сохранившиеся номера своих «бывших». То есть бывших подруг, знакомых или коллег женского пола, с которыми были или могли быть, но не случились, большие или малые, серьёзные или случайные, романы, приключения или интрижки. И начнёт этот немного недопивший водки, недообнятый друзьями и ими же недослушанный мужчина набирать все эти найденные номера среди ночи. Набирать на удачу. И той, которая всё же поднимет трубку и не скажет ему, что он сошёл с ума, что он мог разбудить мужа и детей, что шёл бы он с такими ночными звонками к чёрту… Той, которая решится его выслушать, он признается в вечной и непроходящей любви, обольёт телефон слезами, сообщит, что он всё-всё помнит и что страшно одинок. При этом он действительно вспомнит пару самых трогательных и нежных эпизодов того романа или приключения. Вспомнит – и сам подивится тому, что, оказывается, не забыл такие подробности.