Марианна Грубер - Промежуточная станция

На улице становилось светлее. Мостовые влажно блестели. Вокруг было очень тихо, очень пусто и очень необычно, и если бы она вдруг стала звать на помощь, никто бы не откликнулся. Небо на глазах белело, напоминая алебастр. Мария остановилась и запрокинула голову. У нее было чувство, что все вокруг завертелось и перевернулось.

Ведь она давно желала быть одной, вот и сбылось. Порой возникают какие-то весьма странные представления о себе: кажется, точно знаешь, что надо сделать, искренне веришь, что хочешь это делать, поскольку это единственный логический и разумный выход. А потом вдруг выясняется, что не можешь этого вынести. Она никогда не хотела жить одна и все-таки сама постаралась отдалиться от Роланда. Он пошел своим путем, не желая идти за ней. Она шла своим и тоже не могла повернуть назад. Это было похоже на окончательное прощание и причиняло душевную боль, которая еще долго будет мучить ее. Прощание — это всегда тяжело и всегда окончательно, даже в том случае, когда вновь открываешь все ту же дверь. В комнатах живут уже другие люди, да и тот, кто входит, теперь другой. Делать можно то, что хочется, того, что было, уже не вернешь. Иногда это даже к лучшему. Можно войти в комнату, порог которой переступал с замиранием сердца, и не заметить ничего, кроме пыли. Тогда можно попробовать представить себе другую комнату.

Но в прежних комнатах пыль еще не скопилась.

Когда Мария вернулась домой, она увидела в прихожей жену коменданта, возившуюся с чемоданом.

— Что-нибудь случилось? — спросила Мария.

Из комнаты вышел комендант.

— Пусть госпожу Савари не удивляет то, что здесь происходит. Все делается с ведома и по поручению Учреждения, — сказал он. И добавил, что его присутствие в квартире тоже не должно ее удивлять, у него имеются ключи от всех квартир, это вполне законно. Его радует, что госпожа Савари решила вернуться и, по всей видимости, отказалась от своих прежних глупых идей. Даже господин Савари доволен этим.

— Мой муж? — спросила Мария.

— Вот именно, — кивнул комендант. — Как видно, господин Савари заключил соглашение с Учреждением и кое-что предпринял, чтобы соответствующим образом убедить вас, иначе едва ли он был бы на свободе.

Он пригласил Марию в комнату, попросил ее присесть и отдохнуть, покуда он все не закончит, беспокоиться ей не о чем.

Мария остановилась у окна. Квартира выглядела так, будто в ней побывали взломщики. Комод был распахнут, ящики выдвинуты или нагромождены на полу. Но поработали здесь не взломщики. Комендант чувствовал себя вполне уверенно.

— Что же будет, если я соглашусь? — спросила Мария.

— Обо всем позаботятся, — моментально отозвался он. — Мы окажем вам помощь в любом отношении.

Комендант говорил на том странном языке, который был принят в Учреждении: напыщенном и каком-то безжизненном, к которому он всегда прибегал в тех случаях, когда приходил с каким-нибудь официальным сообщением. Вероятно, говорил с чужого голоса.

— Господин Савари возьмет на себя заботу о детях. Поскольку он пошел навстречу Учреждению, на него будет распространена особая амнистия…

Во двор тихо вкатил автофургон.

— В чем же состоит соглашение? — перебила Мария.

— Вы прекращаете распространять утверждения, не имеющие под собой никаких оснований. С настоящего момента вы полностью доверяетесь Совету Учреждения.

Это и в самом деле звучало так, будто он заучил текст наизусть. Все еще продолжая говорить, он взгромоздил кресло на стол, залез на самый верх и принялся что-то откручивать от люстры.

— Вот, — сказал он. — Сами можете убедиться, нам было известно все. — Он протянул ей какой-то отливающий металлическим блеском предмет. Микрофон.

— А господин Мальбот?

— Н-да. Тут дела плохи. Он — в розыске. Жаль, что не прояснил более подробно ваши с ним разногласия. Учреждение высоко ценит ваши старания. Вы — против насилия. Удивительная позиция при беспорядках в городе. Учреждение уважает подобную позицию. То, что вы не всегда точно ориентировались, встречено с пониманием. Последние недели истощили вас. У вас нервное переутомление. Но это дело поправимое. На окраине имеется пансионат, готовый принять всех сотрудников, в том числе и бывших служащих. Уютные, светлые комнаты, окна выходят в сад, никакого шума, никаких проблем. Вам не о чем беспокоиться. Сами увидите, все будет хорошо.

Из фургона вышли двое мужчин. Они направились к подъезду.

— Как это, хорошо? — спросила Мария.