Марианна Грубер - Промежуточная станция

— Не понимаю тебя, — сказал Джон, — Пойдем. Нам не следовало сюда приходить.

— Прошу тебя, Джон, обещай, что ты попытаешься это сделать.

— Мы уже никогда не вернемся домой. Не верю в это.

— Если мы не простим их, этого не сделает никто, а они сами не смогут этого сделать. Обещай, даже если меня не будет. Дай слово, что ты…

— Если тебя не будет? — спросил Джон. — Если бы не было тебя, Мария, где…

— Хватит вопросов. Не спрашивай больше. Все может быть совсем иначе, чем ты думаешь.

Солнце уже зашло, и дуговые лампы наливались все более ярким светом. По ночам даже в это время года у воды было довольно прохладно. Здесь постоянно гулял ветер, и если бы пришлось постоять тут подольше, глядя на воду, то можно было бы забыть о том, что наступило лето и дни стали длиннее ночей.

— Мне кажется, ты хочешь того, чего никому не дано иметь, — сказал Джон.

— Этого я не понимаю. Впрочем, не понимаю я очень многого.

Они медленно двинулись к началу моста, свернули к ближайшей станции метро, совершенно безлюдной, и поехали в центр города.

Вторая бомба взорвалась перед зданием народной школы в богатом квартале, она была совсем примитивной, и проводящий дознание эксперт по взрывным устройствам назвал взрыв трагической случайностью, но сынишка школьного сторожа был мертв. По дороге из гавани Джону и Марии довелось услышать о последнем теракте сначала в метро, а затем на Главной улице, когда они шли к «Закусочной Чарли».

Мария была просто вне себя.

— Ну теперь они получат свое, скоро получат, — бормотала она.

Джон недоумевал. Ему было жалко малыша, но не больше, чем подростка, которого загнали в лагерь, и тех людей, что томились в нем, ожидая пищи, которая до них не дошла.

На улицах было полно полицейских. Часть из них отозвали со стадиона. Игра еще продолжалась, но близилась к концу, а стало быть, большинство зрителей скоро направится в центр города. По дороге Мария уловила разговоры о какой-то демонстрации перед зданием Учреждения. Выдвигались требования усиления мер безопасности, полной ликвидации лагеря на том берегу и закрытия границ для беженцев. Одни говорили о том, что следует отправлять их обратно. А кому-то хотелось заключить их в лагерь, предлагались и другие вещи, которые Мария не понимала. Общественное настроение не поддавалось описанию. Джон прокладывал ей дорогу к заведению Чарли, а затем они пробрались к стойке. Народу набилось так много, что было трудно дышать. Чарли стоял за стойкой и разговаривал с посетителями. Джону он не нравился. Джон знал, что и Мария недолюбливала его, и не понимал теперь, зачем ее сюда понесло.

— Да, это та самая школа, что рядом с больницей сестер милосердия.

— Снова бомба с часовым механизмом?

— Нет, на этот раз нет. Какой-то сверток, подброшенный на каменное основание решетки вокруг дома.

— Листовки?

— Ни одной. О бомбе и так предупреждалось в одной листовке несколько недель назад, стало быть, известно, на кого возложить ответственность.

— А в какое время?

— Как раз, когда закончилась продленка.

— Плохо дело.

— Ну, не совсем, теперь-то уж власти знают, где собака зарыта, и могут применить ответные меры, введение смертной казни, к примеру.

— Против таких типов лучше всего чрезвычайное положение, — сказал Чарли. — Поднимать руку на детей!

— Может, кто-нибудь знает, где мальчишка бывал обычно в это время дня?

— В саду, наверно, при хорошей-то погоде.

— А сколько ему лет? — спросила Мария.

— Пять, — ответил Чарли. — Совсем малыш.

Смерть ребенка — точно рассчитанный шахматный ход. Теперь все поднято вверх дном. Мария потянула Джона к заднему выходу.

— Мы уходим? — спросил он.

— Нет, пока нет. Я хочу посмотреть здесь на этих людей и послушать их. Это все так невероятно, так невероятно.

— Лучше нам уйти.

— Тихо. Дай дослушать. Я хотела сдать Пьера и Изабеллу в интернат поблизости, но не было свободных мест. Им могли бы дать скидку. Там такая чудесная зелень.

— Следующим шагом, — помолчав, сказала она, — будет, видимо, требование мобилизации отрядов горожан. Слушай. Теперь они говорят о поддержании государственного порядка, об укреплении дисциплины. Сейчас заговорят о необходимости защитить общие завоевания. О, Джон, то были не друзья Роланда, на сей раз были чиновники.

— Что ты имеешь в виду?

— Бомбу подложили власти, — шепнула Мария.

— А теперь люди требуют того, чего власти никогда не смогут сделать. Пока нет. Послушай, в этом заведении наверняка полно шпиков.