Тщетно пытался он разбудить отца и товарищей его. Никто не проснулся, чтобы увидеть чудо, о котором молились весь день.
Повернулся мальчик лицом к Городу, чтобы позвать людей и узрел.
Море встало чёрной стеной перед Городом и надвигалось на него, а из стены той вынырнули Всадники. Также тускло засветились серебряные клинки и вспыхнули во мраке синие огоньки глаз. Вот они уже приблизились к набережной… Мальчик видел как первые Всадники призраками заскользили по улочкам от дома к дому…
И Ангел Смерти взошёл на башню.
Он брёл, машинально переставляя сбитые в кровь лапы и равнодушно глядя перед собой. Степь пустела и вымирала на много вёрст на его пути… Уже много дней и ночей кружил он вокруг знакомой расселины, не в силах подойти к опустевшему логову. Иногда, устав от бесцельного кружения по кругу, он падал в изнеможении рядом с большим колючим кустом, неотрывно глядя внутрь заброшенного логова, словно пытаясь кого то там разглядеть, но темнота лишь сгущалась, а холодный степной ветер заставлял вновь отмерять бесчисленные километры одиночества…
Не один год был известен он в степи как Одинокий волк. Легко и ловко уходил Одинокий от облав охотников, молниеносно и неотвратимо настигал свою добычу. Никогда не признавал Стаи и не принимал участия в её охотах и делах. Ни одна степная волчица так и не могла завладеть его сердцем. Лишь ненадолго, мимолётно сходился Одинокий с ними весной, откликаясь на зов природы. Но степь вновь звала, и не было для него большего счастья, как мчаться по бескрайним просторам, спать под звёздами, упиваться азартом охоты и развлекаться, водя за нос охотников…
Так пролетали годы. И однажды, Одинокий почувствовал смутное беспокойство. Оно поселилось где-то внутри, вызывая грусть и расплёскиваясь настоящей тоской при виде своих сородичей, окружённых молодыми волчатами и степенными заботливыми волчицами. Он стал оглядываться по сторонам, но сердце всё не обдавало жаром, а глаза не загорались молодым блеском .
Но как-то, охотясь далеко от своих угодий, он забрёл на опушку леса на краю степи…
Она не была похожа на привычных степных волчиц. Всю свою недолгую жизнь она прожила в лесу, заслужив в стае славу самой строптивой молодой волчицы, и степь была для неё чем-то далёким и чужим. Но слух об Одиноком степном охотнике дошёл и до леса… Неукротимая поймала его зачарованный взгляд, отметила серебристую седину пробивавшуюся сквозь рыжую шерсть степняка и с неожиданным удовольствием, почувствовала, что ей это нравится… Это был её Волк.
Одинокий не сразу понял что с ним произошло, но почувствовал что не в силах противиться блеску её серых с золотинкой глаз и провалился в иx глубину, безнадёжно забыв про степь и запах свободы. Он любил страстно, нежно и отчаянно, как могут любить только умудрённые одиночеством волки. Он рассказывал ей о бескрайних просторах, о звёздах, которые как бисером покрывают всё небо безоблачными ночами. Она полюбила Одинокого и его степь, и oни ушли вместе, в его логово. Он больше не оxотился один. А вскоре в их логове появилась новая жизнь, их пушистый беззащитный волчонок…
Они его ждали, но в тот самый главный миг, когда малыш вдруг появился на охапке старой травы, мокрый и жалкий, Одинокий растерялся от счастья. Он в изумлении смотрел на этот серый комочек копошившийся в логове и сладко причмокивавший и удивлялся своему невероятному волчьему везению. Его волчонок! Их малыш. Вот он, копошится в норе и сладко причмокивает, припав к матери.
Теперь Одинокий неустанно охотился… А степь, словно изменив своему слову, перестала радовать прежним изобилием, и ему приходилось надолго покидать тёплое логово в поисках добычи. Но даже в самые неудачные дни, когда степь упрямилась и насмехалась, он запасался терпением и силами на долгие часы охоты, помня радостное повизгивание волчонка и тёплую шерсть своей единственной и Неукротимой.
А потом волчица затосковала. Она вспоминала свой лес, его запахи, мягкую траву и тенистые деревья, лёгкость оxоты и радость близости своей стаи. Одинокий понимал её, но лес был чужд ему. Он был рождён вольным степным волком, и никогда не оxотился в стае. Даже со своими степными соплеменниками он общался мимоxодом, спешa к своему логову. Ему было горько видеть как гасли с каждым днём сияющие глаза его Неукротимой, и сердце гнало прочь мрачные предчувствия. Одинокий не хотел и боялся нового одиночества…
Читать дальше