Таги Джафаров - Всадник.

И было легко и радостно душе моей. Ничто более не связывало меня с этим миром.Я сбросил бремя его с плеч своих, душа моя устремилась к Богу. Свет изливался мне навстречу, и благостно было окунуться в сияние волн его. Я шёл, по дороге устремляясь ввысь. И в дороге мне встретилось дитя, шедшее в мир.

Глаза его были печальны. Я узнал его и преклонил колени. Оно протянуло мне руки, и ладони его были пробиты. Кровь капала с ран, оставленных гвоздями. Тогда спросил я – куда идешь ты? И сказало дитя: – Я взглянул на землю, и опечалилось сердце моё. Что сделали вы с миром? Я дал вам истину, которую оплатил собой, а вы снесли её в лавку менялы. Я завещал вам любовь, а вы отдали её в притон. Я омыл вас от скверны кровью своей, а вы распивали её в кабаках.Я распял себя, дабы вы стали свободны, а вы сами заковали свои души. Я доверил вам мир, а ты не выдержал бремени.Теперь иду обратно.

Тогда стал отговаривать его и сказал:

– Не ходи! Не достойны они жертвы твоей! Не примут тебя! Ибо станешь укором им. Вновь распнут тебя. Чтобы не тревожил совесть их. Распнут за то, что не станешь исцелять на стадионах и лишишь их барышей. Распнут, чтобы не вступался за обиженных. Чтобы не раздавал даром благодать и не творил бесплатно чудес. Распнут – чтобы замолчал и не мешал им жить. Но сперва, отсудят у тебя имя, устроят продажу билетов на «казнь без правил» и продадут права на трансляцию…

И лишь выжав с тебя всё, отсудив до последней нитки – распнут на рекламном щите, а затем будут взимать деньги за съемку на фоне распятого. Ты будешь взирать на них с миллионов наклеек и обложек журналов, модели будут за огромные гонорары делиться откровениями об интимной жизни с тобой, а производители памперсов станут рвать друг другу глотки, доказывая что именно в их продукции ты спал в детстве. Даже производитель гвоздей сделает на тебе свою рекламу. И в каждом трактире будет стол с твоей именной табличкой. А трактирщик будет продавать посетителям тосамое вино…

Тогда взглянул он печально на меня и ответил: Знаю. Но таков мой удел и я сам избрал его. Ты ведь не устоял. Потому и иду.

И устыдился я. Разве не моя вина в том, что он вновь идет принять муки смерти? Разве не бегу из мира – когда он вынужден вновь идти туда. Значит, ослабела вера моя, пал дух мой и нет мне места возле него. Возможно ль наслаждаться Светом и Благодатью, когда Он вновь будет принимать муки за нас. Тогда сказал – последую за тобой и приму жребий свой безропотно. И он улыбнулся, сказал: Помни, Я всегда пребуду с тобой. А я вернулся в тело своё, встал с ложа и пошел обратно в мир. Нельзя, чтобы дитя вновь подставило ладони гвоздям.

А теперь я исполнил долг свой и могу принять смерть свою. Я ухожу, оставив ученика. Достань меч твой. Я готов идти к Нему.

Всадник наклонился к старцу и шепнул:

– Тебе нет нужды далеко идти. Он ждет тебя у порога. И не найдешь ран на ладонях Его.

Последнее, что увидел умирающий – как от входа в келью разлилось сияние Света.

Он уже который день высился конным монументом на вершине Везувия. Легат недвижно наблюдал за городом, по которому скользили тени его Всадников, отмечали жителей Помпеи. Он приказал тщательно проверить всех. Сверять нить жизни каждого с записями в Книге Судеб. Ни один, чей срок не истёк, не должен был умереть, ни один, чей жребий истекал – не должен был спастись. Тех, кто мог уцелеть, было ничтожно мало. Единицам суждено было уцелеть, вырваться из города. Он приказал Всадникам в первую очередь избавлять от мук детей. Это единственное, что было в его власти. Взрослым – их жребий.

Каждую ночь, Легат спускался с горы и объезжал город. Всматривался в дома, заглядывал в окна. Проверял ещё и ещё. А к утру возвращался на свой пост, и весь день наблюдал за лениво раскинувшимсявнизу городом. Люди суетились занятые своими заботами, хлопотами, делами. Что-то планировали, чего-то жаждали, на что-то надеялись. Кто радовался, кто печалился, кто суетился… Кто-то беззаботно отложил поездку в Рим на пару дней из-за свадьбы соседа. Другой спешил вытрясти долги с должников, для покупки новых рабов. А кто никуда не спешил, ничего не предпринимал, наслаждаясь отдыхом. Они были заняты своей повседневной суетой и вообще не обращали внимания на привычную деталь ландшафта – Везувий. Люди жили так, словно Смерть блуждала далеко от них. И никто не догадывался, что незримые тени Всадников уже скользят по улицам, отмечая их печатью Неизбежности.