Дан Борисов - Взгляд на жизнь с другой стороны. Ближе к вечеру

Было десять часов утра. На работу сегодня можно было не ехать. Начальнику зачем-то понадобилась одна, довольно редкая книга и Сергей Иванович воспользовался этим. Напросился. Он еще с вечера наметил пять книжных магазинов и сегодня пошел не в сторону гаража, а к метро.

Зима никак не могла начаться. Снег опять растаял. Было пасмурно и слякотно, но в душе Сергея Ивановича светило солнце. Он представлял себя уже стоящим возле прилавка с книгой в руках, он уже чувствовал этот ни с чем не сравнимый запах букинистического отдела. Собственно, книга, которая была нужна начальнику, стояла дома у Сергея Ивановича в книжном шкафу: вторая полка, крайняя книга слева, но никак нельзя было себе отказать в удовольствии, имея такой повод.

До метро было совсем уже не далеко. Оставалось пройти совсем немного по аллейке сквозь ряд самостийных торговцев съестным, которых в данный момент шерстили трое молоденьких милиционеров во главе с офицером.

Сергей Иванович уже миновал их, когда сзади ему положили руку на плечо.

Гражданин, ваши документы!

Вы мне?

Паспорт ваш, аусвайс! - сержант попался с чувством юмора.

У меня нет паспорта.

Да?!! - мрачное лицо сержанта весело засияло.

Паспорт на переоформлении в милиции. В сорок пять лет, оказывается, нужно менять паспорт. Вот справка.

Кобылян? Я так и думал. С Кавказа к нам?

Я здесь родился! - соврал Сергей Иванович.

Придется вам проследовать с нами, - лицо сержанта стало монументальным, - Таких бумажек килограмм можно насочинять. Паспортный режим.

Неизвестно, чем бы это всё кончилось для Сергея Ивановича (он с тоской оглянулся на стоявшую рядом милицейскую машину, где уже сидели рядком двое усатых граждан и три бабушки со своими огурцами и капустой) но, как раз в этот момент, прервав только еще зарождавшуюся патетическую фразу сержанта, подбежал еще один.

Давай к лейтенанту, мухой!

Ты чё? У меня тут, без паспорта.

Давай, тебе говорят - там интересней!

Сержант, ни секунды больше не интересуясь беспаспортным Сергеем Ивановичем, еле уловимым движением, вернул ему его бумажку и уже бежал рядом с гонцом, обдавая прохожих грязью.

Хамы, - вдогонку им тихо проговорил Сергей Иванович и продолжил свой путь. Но к метро он идти не рискнул: у входа маячили еще двое с палочками.

Он остановился и, закурив, задумался. В его мозгу по инерции крутилось: хамы, хамы, хамы. однако, надо было что-то решать. Без паспорта он ходил уже около двух месяцев, но сейчас он реально струсил: испытывать еще раз такое унижение ему не хотелось и, бросив окурок, он направился в сторону отделения милиции.

В паспортном столе, естественно, была очередь, но не чрезмерная: нашелся даже один свободный стул. Не сказать, чтобы Сергей Иванович, хотя и сидя, спокойно ожидал своей очереди. У него было две причины волноваться:

Во-первых: сосед слева. Войдя обезьяньей походкой на несколько секунд раньше Сергея Ивановича, он громко поинтересовался у очереди: «Ксивы здесь дают?» Правда, одет он был в новенькую кожаную куртку, но его равномерно короткие волосы на голове и татуировки на руках ясно говорили, по какому поводу он получает паспорт. Сергей Иванович даже переложил бумажник поглубже и застегнулся. Вообще, люди, передвигающиеся большей частью на машинах, не очень уютно ощущают себя в таких разномастных очередях.

Во-вторых: (и это было главным) неопределенность. Совершенно не было никакой уверенности в том, что сегодня он получит свой основной документ.

Эта же тема волновала и всю остальную очередь. Все сходились на том, что делают новые паспорта долго, но дозвониться сюда и узнать о готовности невозможно. Сергей Иванович тоже убедился в этом на собственном опыте. После многократных попыток дозвониться, вдруг улыбалась удача, но тот же голос, что сейчас слышался из кабинета, говорил по телефону что-то похожее на «аллё» и со стуком бросал трубку на стол. Дальше можно было долго слушать его беседу с посетителями. Кричать в трубку, свистеть и т. п. было бесполезно.

Сергей Иванович сидел и тихо злился на эту очередь, на эти облупленные милицейские стены, на майора за дверью кабинета и на всё наше родное государство своими, мягко выражаясь, непродуманными законами загнавшее его сюда.

От мрачных мыслей его отвлекла вновь возникшая дискуссия в очереди по поводу сроков. Бедно одетая бабушка сообщила, что ждет уже два месяца. Один, из очереди, явный алкаш, пожаловался, что уже три месяца ходит, но этот, видно, по другой причине: сегодня он, видимо, достиг определенной степени трезвости (к внешнему виду, за исключением разве только грязной одежды, придраться было трудно). но запах от него был основательный. Наверно, опять его не примут.