Александр Шуйский - Варианты

…нашел третью записку, я начал искать их целенаправленно. Они были разные. В смысле, написаны разным почерком и на разных листках — в клеточку, чистых, линованных. Несколько раз это были библиотечные каталожные карточки. Почерк тоже был разный, когда угловатый, когда круглый, разной плотности и наклона. Но всегда вполне читаемый. Я навидался таких почерков: ими пишутся все конспекты в мире, скоропись, но разборчивая, потому что хорошо бы понять собственные записи к концу семестра, не говоря уже о том, чтобы дать списать соседу или самому взять у него недостающую тетрадку. Бывает, что такой почерк остается потом еще на несколько лет, а бывает, что…

…в том, что я хожу в книжный читать. Во-первых, у меня не очень много денег. Во-вторых, большие перерывы между уроками — я репетитор. И когда едешь из одного конца города в другой, бывает очень кстати зайти в большой книжный, тот самый, в котором недавно сделали кафе, выпить чашку кофе, съесть что-нибудь и почитать с полчаса. А потом идти дальше. Главное, не зачитаться…

…стало около дюжины, я понял, что это связная история. Сначала я даже решил, что кто-то проследил за мной и теперь так шутит, потому что записки разворачивались в историю человека, который часто бывал в книжном и начал находить записки в книгах. И даже столкнулся с теми, кто их пишет. Но потом я нашел кусок, явно описывающий прежнюю, дозаписковую жизнь героя — и понял, что история все-таки не обо мне…

…разные вещи, большей или меньшей степени загадочности, весь последний год, примерно с прошлой осени. Если существовала на свете гигантская флюктуация, то это был он. Четыре раза рядом с ним проходила шаровая молния. Дважды он не утонул — один раз в реке и один раз в море. Летом раз в неделю, чуть ли не по расписанию, неподалеку от него случался пожар. Количество кирпичей и бутылок шампанского, рухнувших ему под ноги с крыш, он давно перестал считать. Одно время он всерьез старался не иметь дела с техникой, потом понял, что не в состоянии предсказать, когда она при нем откажет, а когда нет, и перестал за этим следить. Наводнения…

…поймал за руку ровно в тот момент, когда старик вкладывал в книгу очередную записку. К тому времени в его коллекции их была почти сотня, но, в отличие от моих, они никак не были связаны друг с другом. Просто записки, какие жители одной квартиры, к примеру, могут оставлять друг другу на холодильнике. Купи мяса. Завтра идем в театр, билеты уже есть. Не забудь полить цветы и покормить кошек. Иногда записки походили на записи чьих-то разговоров, иногда были полной нелепицей, практически «грузите апельсины бочками». Пытаясь понять, в чем дело, Дмитрий, так звали героя рассказа, одно время даже пробовал жить по указаниям записок. Во всяком случае, если в записке упоминались апельсины, шел и покупал себе хотя бы один. Он говорил, что это вносит в его жизнь некое подобие…

…распалялся все больше, глаза горели уже явно безумным огнем и Димка пожалел, что связался. «То есть как это меняете реальность, — сказал он растерянно. — Записками в книгах? Вот этими — «полей цветы» и «в средние века крокодилов часто выдавали за драконов»? Как можно этим изменить реальность?»

«Вы же не знаете, откуда я их беру, — сказал старик. — Не сам же я их пишу, как вы думаете? Они, — он огляделся и понизил голос до шепота, — появляются.»

Он помахал свежей, еще не вложенной запиской.

«Вот эта возникла у меня на столе. А вчерашнюю я нашел у себя в кармане. Точнее, между карманом и подкладкой. Там они вообще появляются чаще всего. Дыра в кармане — очень удобная вещь для внесения поправок в реальность!»

«Скажите, — стеклянным голосом сказал Димка, — давно вы это делаете? Каждый день — давно?»

«Больше года. Но не каждый день. Исключительно по мере появления. Совершенно очевидно, что я должен их кому-то передать. Но я понятия не имею, кому. Поэтому вкладываю в книжки. Кто-нибудь их непременно купит. Или вот как вы, просто наткнется.»

«Понятно, — сказал Димка, уже просто мрачно. — Миссия, значит. Ну, можете больше не вкладывать. Я получил их все. Сто тридцать четыре. Эта — сто тридцать…»

…твою в душу через семь гробов, он, понимаешь, меняет реальность! Дыра у него в кармане, в дыру лезут записки! А я каким-то чудом не сдох за этот год раз тридцать! Превратился в магнит для аномалий и отклонений! Сменил восемь квартир, хорошо еще, что не стран!

Я не стал бы исключать вариант со странами, флегматично отозвался Виктор. Когда он варил кофе, то сохранял полнейшую невозмутимость, а кофе он варил очень часто.