Борис Гайдук - Террин из зайца

Проклятье! И об этом разболтал тебе отец Иероним? Воистину с годами голова его прохудилась, как старый чан, и больше не способна ничего в себе удержать! Ну что ж, это правда. Я спас из лап инквизиции молодую девушку, которая была невинна, как агнец, но Бернард Гильмерский во что бы то ни стало хотел отправить ее на костер, обвиняя в колдовстве, сношении с дьяволом, призывании бесов, порче и других мыслимых и немыслимых грехах. Все вокруг знали, что было истинной причиной его неблаговидных устремлений. Я сделал так, что несчастная смогла убежать, а вскоре после этого и сам оставил место инквизитора. Должен признаться, что потом я пытался найти эту девушку, но безрезультатно. Зачем? Мне трудно объяснить тебе это, мой мальчик. Мною овладело некое беспокойство, собственный дом стал мне тесен, а хлеб горек. Вскоре произошло то, о чем ты уже знаешь. Я раздал все свое имущество и тронулся в путь. Из-за женщины? Нет, вовсе нет. Просто тот случай оказался последней каплей, переполнившей чашу. Не будь столь категоричен, Хадсон. Да, женское естество есть сосуд дьявола, совративший с пути истинного многих праведников. Но тем не менее и Создатель, вместо того чтобы непосредственно ввести Сына своего единородного в мир, предпочел воплотить его посредством рождения женщиной. Об этом стоит помнить. Но не сейчас. Сейчас мы будем спать. Что? Как звали ту девушку? Роза. Имя ее было Роза…

Сейчас мало кто знает настоящее имя Витторио Колобини.

Пиццерии Колобини охватили весь континент от Бостона до Сан-Франциско, а пицца стала таким же знаком американской жизни, как автомобили, ипотечное кредитование, политкорректность и чернокожие полицейские напарники.

Джузеппе Анголини и шесть его братьев были убиты на Сицилии во время Фалермской резни 1911 года. Франческа Анголини просила оставить в живых ее младшего сына, Вито. Но дон Терццо был брезглив и непреклонен. «Мальчик вырастет и захочет отомстить», – процедил он.

Мать кинулась на него с кухонным ножом, и, пока слуги решетили ее тело из ружей, ребенок сумел спастись. Падение с мраморного парапета на всю жизнь оставило ему легкую хромоту, а пущенные вслед и щелкающие по оливковым листьям пули научили осторожности.

Три дня спустя Витторио Анголини плыл через океан на корабле «Святой Франциск». Тетка Мария-Грация, сестра несчастной Франчески, сумела в последний момент спрятать Вито в большой коробке из-под пиццы.

Мария-Грация, жалея мальчика, отпускала его гулять по всему судну. Маленький Вито не переставал удивляться тому, сколько разных людей плывут за океан в поисках лучшей жизни. Мальчик часами смотрел на кильватерное бурление пены за кормой лайнера и пытался представить Америку.

«Святой Франциск» успешно миновал айсберги и 1 октября 1911 года бросил якорь в бухте Благоденствия. Во влажном утреннем тумане Вито увидел статую Свободы, вдохнул сырой воздух порта и понял, что останется жить здесь навсегда. Когда на паспортном контроле спросили имя, он сказал первое, что пришло в голову.

В начале 20-х Бруклин походил на огромный человеческий муравейник.

Мария-Грация слепла за ткацким станком. Джорджо и Паулетта быстро пошли по кривой дорожке. Маленькая Клаудиа целыми днями плакала в кроватке – у нее резались зубы. Вито собирал на улицах фантики и выменивал на них почтовые марки.

Бывали дни, когда одна-единственная груша составляла пропитание всей семьи. Мальчик целовал истрескавшиеся руки Марии-Грации и молча умолял ее прожить хотя бы еще год. Фабио Бордзони соглашался взять его учеником в свою пиццерию, но требовал за это невозможного. Мария-Грация так и не узнала, почему племянник не получил место у дона Бордзони, и ругала за тупоумие и неусидчивость.

– Если бы мы могли хотя бы раз месяц есть пиццу! – вздыхала Мария-Грация.

– Но почему пиццу делает только дон Бордзони? Разве мы сами не можем приготовить ее для себя и наших друзей?

В ответ на это Мария-Грация лишь охала, прикрывала рот рукой и слабо крестила мальчика.

– Не смей так говорить! Синьор Бордзони единственный, кто напоминает нам об Италии!

– Пицца! – вздыхала и плакала Мария-Грация. – Если бы ты знал, Вито, какую пиццу готовил мой отец и твой двоюродный дед! Если бы ты только мог ее попробовать! Все было плохо на Сицилии! За исключением пиццы! Ах, пицца…