После вторжения римлян связь с заморскими колониями ослабла, а затем и вовсе прервалась. Магнитно-резонансные исследования земной коры показывают, что именно между 400 и 600 годами новой эры, то есть в эпоху раннего Средневековья, произошо резкое смещение пород, отодвинувшее Американский континент на недоступное для тогдашнего мореплавания расстояние. Так появился миф об утонувшей Атлантиде. Ностальгия угнетенных греков по золотым временам могущества щедро наделила погибшую страну всем тем, что было доступно их прикоснувшимся к гармонии предкам. Сказания об Атлантиде пережили темные века римского владычества и сохранились вплоть до эпохи Возрождения.
Дикие завоеватели Греции постепенно переняли культуру, язык и пантеон своих высокоразвитых рабов. Эллинский мир, оплодотворенный энергией и рациональным законодательством римских завоевателей, сумел сохранить себя и к середине второго тысячелетия нашей эры все чаще стал обращать взор в свое славное прошлое. В прахе хранилищ были найдены труды Платона и Аристотеля, скульпторы принялись подражать античным творцам, вошла в моду прозрачная колонно-стрельчатая мраморная архитектура. Старинные карты указывали на существование далеких диковинных стран, и греческие смельчаки в поисках новых вкусов и ароматов отправлялись в опасные путешествия. С востока были привезены острый перец и шафран, Африка дала кофе, северные народы торговали красной рыбой.
В поисках более коротких морских путей в заманчивую Индию была снаряжена и экспедиция Харитона Колумбоса. Четыре квадриеры отправились из порта Пирей в Атлантический океан. Это плавание подробнейшим образом описано Гомером и другими авторами, поэтому детально останавливаться на нем нет необходимости. Отметим лишь одно: до конца жизни Колумбос утверждал, что когда матрос с мачты крикнул свое знаменитое «Земля!», его сознание молнией пронзило предвидение: «Атлантида!» Так оно и было. До Индии, даже по тогдашним ошибочным картам, было слишком далеко, и вместо нее Колумбос открыл, точнее, вернул миру древнюю Атлантиду. Неизвестные болезни и беспорядки на кораблях не позволили Колумбосу сделать подробное описание этой страны, а на обратном пути он скончался от малярии. Шторм довершил неудачное возвращение: из четырех квадриер вернулась одна, но дело было сделано. За океан устремились новые корабли. Феофан Магелланос и Василиос Дагамос составили довольно подробные карты нового континента и вступили в первые контакты с его обитателями.
Законы истории одинаковы везде. Вновь найденная Троя была давно покорена нахлынувшими с севера племенами ацтеков, но расселившиеся на месте обитания троянцев пришельцы благосклонно отнеслись к сокровищам побежденных носителей древней культуры. Вместе с верованиями и языком троянцев ацтеки восприняли и миф об убитом герое, который перед смертью обещал вернуться и отомстить. Белокожий и светлобородый воин Ахиллес в их переложении превратился в кровожадного бога Кетцалькоатля, который не простил людям предательского убийства в пятку ядовитой стрелой. Этот пронесенный через века трояно-ацтекский миф позже сыграл роковую роль в завоевании Нового Света.
Фигура Иеронима Хортесоса за пять веков обросла таким количеством небылиц, что под ними с трудом угадывается лицо авантюриста, одержимого жаждой наживы и военной славы. Если Хортесос чем-либо и отличался от бесчисленного количества подобных ему неуравновешенных господ, то лишь жестокостью и неуемной энергией. Его первая экспедиция за океан потерпела крах. Корабли разбились о прибрежные скалы, и чудом спасшийся завоеватель, едва успев пополнить запасы пресной воды, вынужден был вернуться в Грецию. Через шестнадцать лет ему удалось собрать новый флот и новую шайку греческих головорезов. Хортесос поставил на карту все – он взял с собой в поход не только пушки, но и кавалерию. Погрузка лошадей на корабли превратилась в комедию для толпы припортовой черни. Над безумным авантюристом смеялись все знаменитые капитаны. Кормить и поить в плавании лошадей, в то время как даже матросам выдавалось в день по два стакана пресной воды, казалось безумием. Но Хортесос был непреклонен. Сам мстительный ацтекский Кетцалькоатль направлял его руку.
О чем думал этот отчаянный пассионарий, когда вторично в своей жизни увидел скалистые берега Нового Света, погубившие его прежнее начинание? На что рассчитывал он, выстраивая маленькую, истомленную недоеданием и цингой армию греческих конкистадоров против грозной двенадцатирядной фаланги вооруженных до зубов ацтеков? Этого мы никогда не узнаем. Доподлинно известно лишь одно – перед боем Хортесос сорвал с головы шлем и воскликнул: «Я вернулся! Я вернулся, чтобы победить!»
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу