Сергей Доренко - 2008

Березовский страшно вежлив, ему неловко, что телефонные звонки не смолкают, восьми из десяти позвонивших он, из уважения к гостю, говорит: «У тебя что-то срочное? Сейчас не могу. Абсолютно занят, перезвони мне, пожалуйста, через час. Нет. Лучше я сам перезвоню. По какому телефону?» Потом он берет другую трубку и говорит тот же текст. И так далее. Выглядит ужасно деликатно.

– Ну так, о чем мы? Извините. Судьба России. Вы знаете, существует ось от абсолютно ответственного либерализма англичан к абсолютной тоталитарности русских, подменяющих свободу как компромисс так называемой волей, вольностью – свободой без ответственности. Немцы – промежуточный вариант. Русским имманентно присуща покорность перед диктатором, рабство, давайте называть вещи своими именами. И именно потому, что без диктатора они отдаются хаосу и анархии и совершенно неспособны ни к какой самоорганизации, понимаете?

– Я безусловно разделяю вашу оценку, только все, что у вас со знаком минус, у меня со знаком плюс. Да, мы такие, но я предлагаю рассматривать эти особенности русских не как недостаток, а как особость, некую самоценную сущность, евразийство. Не надо сравнивать евразийство русских с иными цивилизациями. Сравнивая, не сможем договориться о критериях оценки. Следует принять русское евразийство таким, какое оно есть.

Потом они гуляли по дорожкам из гравия. Березовский говорил слово «либерализм», Дугин – «евразийство». На обочинах за мужчинами с любопытством наблюдали лани. Времени было девять утра по местному. А по московскому, значит, двенадцать часов дня. Лариса уже летела по направлению к собеседникам, ровнехонько над осью «либерализм-рабство». Рабство, вопреки Березовскому, по мере приближения к Лондону слегка усиливалось, Рига была внизу, и от Минска поддувало с юга чем-то не вполне либеральным. Но это не мешало пассажирам неплохо перекусить. Лариса летела в бизнес-классе. А в эконом-классе от рабства к либерализму летел майор ФСБ Понькин. Андрюха Понькин. Он собирался предложить Березовскому совершить покушение на Путина. Идея так себе, но начальство велело лететь с этой идеей, а он человек военный. Он потом перекусит – в эконом-классе еще не подавали. Вот, значит, вам диспозиция: двенадцать часов в Москве – Путин потренировался в бассейне, позавтракал и едет на работу, несмотря что суббота. Березовский с Дугиным позавтракали, но обошлись без бассейна. Лариса – посол от Путина – наворачивает семгу за обе щеки, а другой посол – носитель идеи убийства Путина Понькин – голодный сидит между двумя чужими дядями в 38-м ряду. Скоро персонажи станут встречаться друг с другом. Дугин, например, встретит Ларису случайно в холле Хилтона, что у угла Гайд-парка. Он в ней соотечественницу не узнает. И о папиломах ее не узнает. А она про него подумает, что это англичанин странный – на русского попа похож. Что художник, подумает. Понькин в это время будет слоняться тоже около Хилтона, оттуда метров пятьдесят до офиса Березовского. В Хилтоне, в кафе «Вике», с ним должен будет предварительно переговорить один из помощников Березовского – бывший полковник ФСБ Александр Литвиненко. Литвиненко бежал в Англию из-под следствия и считался в ФСБ за предателя. Когда они встретятся, Дугин будет рядом с ними есть суп по-креольски – со злым перцем и моллюсками. Он выберет эту некошерную в смысле евразийства еду, чтобы отдохнуть от своей возведенной в куб русскости. Тоже достает, знаете ли, – быть правильным 86400 секунд в сутки. Дугин сядет в кабинетике крошечном за бамбуковой стеночкой, прикрытой плотной циновочкой. И он будет удивлен, когда услышит сбоку, совсем рядом, то тихий бубнеж, то громкий шепот Понькина и Литвиненко. Вход в бамбуковый кабинетах так организован, что Понькин с Литвиненко не видят ни Дугина, ни входа.

Мыслитель прислушается, поймет о чем речь, замрет и станет слушать этот в высшей степени евразийский план убийства верховного правителя. Лариса же есть не захочет, она закажет блюдо фруктов в свой номер «1704», и в момент обсуждения плана убийства своего вчерашнего полового партнера она будет брить ноги в ванной, чтобы не оплошать и перед партнером грядущим. Сам же Березовский в этом самом своем офисе рядом с Понькиным, Дугиным и Ларисой будет извиняться по телефону перед десятками срочно необходимых ему людей, что не сможет переговорить прямо сейчас, что потом перезвонит, хотя вопросы горящие есть. Только Путин не сможет оказаться в их компании. Потому что материя и антиматерия не должны встретиться. Сами знаете.