Питер Леренджис - Наблюдатели

— А ты что уставился, речная крыса? — Радемахер сплюнул, послав слюну между Джейком и Орвисом, и вышел вон.

— Сдается мне, плевок был предназначен мне. — Орвис снял повязку со щеки Джейка и протер рану мокрым полотенцем.

— Он совсем неуправляем, — воскликнул Джейк и тут же вскрикнул.

— Лучше помолчи. Капрал Радемахер не такой уж плохой. Это все оттого, что у него сердце разбито.

Ну и выговор у него!

Джейк не мог сообразить, откуда такой.

— О чем это вы? — переспросил он Орвиса.

— Да капрал по уши втрескался во вдовушку Стафтон. Уж как он увивался за ней. Это он привел ее сюда. И просчитался. Познакомил ее с полковником. А у полковника жена умерла, ему нужна подруга. У вдовы Стафтон муж умер, ей нужен друг. Они влюбились друг в друга. Сердце капрала разбито вдребезги. Счастье покинуло его. А он души в ней не чает, бедняга.

— Уф, — выдавил из себя Джейк. — Послушайте, я хочу взять тайм-аут. Можно хоть малость отдохнуть от актерства?

Орвис вскинулся на него.

— Есть же разница между двумя актерами, — продолжал Джейк. — Вот, скажем, одна играет миссис Стафтон. Она и печальна, и эмоциональна, и все такое прочее. Я чувствую настрой. А вот этот парень Радемахер. Сам я не актер. Но даже мне известно, что можно играть бешеного, не будучи бешеным. Разве нет каких-нибудь законов против этого. В этом самом Союзе актеров кино или где там? Разве нет? Ох, да бросьте, ради бога. Ну, полно, ребята, вы когда-нибудь отдыхаете? Ну, хотя бы когда пырнут ножом?

— Да рана пустяковая. Орвис о тебе позаботится. — Он нагнулся к самому уху Джейка и проговорил шепотом: — Между нами. У тебя выговор не такой, как у всех здесь.

— Нет? А я-то из кожи вон лезу!

— Ты из мятежников?

— Чего-чего?

— Эгей, Орвис? Ты тут? — раздались крики двух других солдат.

— Тут! — Орвис испуганно оглянулся на своих товарищей, снова усевшихся за бочку, чтобы продолжить картежную игру, и, снова повернувшись к Джейку, подмигнул и прошептал: — Валяй! Иди подбери себе обмундирование. Но не забудь — после войны Орвис на стороне победителей. Любая работа — это работа. Даже на хлопковых плантациях.

С этими словами он поплелся к картежникам.

Что это все значит?

Некогда сейчас ломать голову.

Вон груда мундиров. Там может быть и его форма с чердака.

Джейк стал лихорадочно перебирать мундиры.

Слишком новенькие… А это рвань какая-то… Эта мала…

Не везет!

Джейк с унылым видом вытащил форму подходящего размера. От нее несло лошадиным потом и дымом костра, и вся она была грязной и поношенной, но по размерам подходила. Из груды обуви он вытащил пару кургузых башмаков. Стараясь действовать незаметно, он аккуратно переложил часы, мелочь и записную книжку в карманы форменных штанов.

— Бранфорд! — загудел снаружи низкий, как из бочки, голос сержанта Эдмондса.

Джейк выскочил из хижины:

— Есть, сэр!

Рана на щеке под бинтами стянулась.

Эдмондс стоял у ближайшей палатки и разговаривал с солдатами.

— Джейкоб Бранфорд, хоть полковник и принял тебя, но у меня сомнения. Вот все эти джентльмены из Гобсонс-Корнера. Но ни один из них не знает тебя.

— Да я… да мне… — Это все спектакль, Джейк. Играй свою роль! — Мы только что приехали в городишко, сэр. Нас еще здесь толком не знают. Я бы с радостью показал вам, где я живу, если б…

— Вот и отлично. Славная мысль. Полковник Уэймут как раз велел мне послать туда команду за провизией, — проговорил Эдмондс. — Присоединяйся к этим людям и доведи их до своего дома.

Эка сложность! Подумаешь!

Джейк сглотнул подступивший к горлу комок.

Они решили отправить его домой. А как только он доберется до Гобсонс-Корнера, тут и пробе конец.

Ну нет!

Еще не все. Я только начинаю входить во вкус.

У меня еще шанса не было. Это я только разогревался. Они считают, что я никуда не годен. Но я же могу подтянуться. А иначе что? «Всего хорошего, не звоните нам, мы сами вам позвоним»?

Джейк пристально посмотрел Эдмондсу прямо в глаза, пытаясь увидеть знак. Добродушное подмигивание или хоть какое-то проявление участия. Не важно чего.

Но в его глазах не было ничего, кроме усталости и враждебности.

Да скажите же вы!

Я принят или отвергнут?

Неужели эти парни сами не знают, каково это? Они, в конце концов, актеры. Должна же у них быть хоть капля сочувствия.

Это, конечно, всего лишь кино. Но ничего более близкого к реальности, к реальной войне он не видел никогда.