Марина Степнова - Xирург

Но и на Хасана случилась проруха, визирь тоже оказался не дурак, и присланного фидаинчика, молодого, неопытного, но рьяного олуха сцапали, так сказать, прямо при исполнении и показательно казнили, истерзав предварительно так, что самим стало жутко. Но парень смолчал, потому как ровным счетом ничего и не знал, и через то помер настоящим героем — Хасан даже зашипел от злости, треснув кулаком по безучастной стене. И объявил Низам ал-Мулку личный джихад.

Визирь какое-то время сторожился, перешел, опасаясь яда, на скромный сухой паек, натыкал всюду личной охраны, но если Хасан ибн Саббах и владел чем-то в совершенстве — так это искусством терпеливо ждать. Он знал, что бдительность засыпает быстро, словно наигравшийся за долгий день ребенок, который сперва возбужденно болтает, вздрагивает от малейшего шума, а потом, глядишь, и… И вот уже титулованный Низам засобирался в Багдад, а дорога дальняя, почему бы нам не остановиться в Сахне? Прекрасное место для недолгого отдыха. А какие здесь достопримечательности! Посмотрите направо, друзья, вот кладбище, где покоятся соратники самого Пророка, да благословит его Аллах и приветствует, отдавшие свои жизни в битве при Нехавенде в 21 году хиджры. Тихий ангел смерти пролетел над примолкшей свитой Низама ал-Мулка, шевельнув опущенные ресницы и смиренно повисшие бороды. Какое счастье для человека, который будет лежать рядом с ними! — пробормотал впечатленный визирь, и тем же вечером к нему заглянул хозяин постоялого двора, горбатый угодливый старикашка, спросить не угодно ли великому визирю перед сном напиться свежей водицы. Визирю не было угодно, за что он и получил свой нож в брюхо и предусмотрительно заказанную могилу рядом с верными слугами Пророка.

Озверевший от злости Малик-шах, потерявший своего лучшего царедворца, собрал нешуточную армию, намереваясь, если понадобится, выкурить Хасана ибн Саббаха из всех его дьявольских крепостей разом. Но — вот незадача! — не прошло и тридцати шести дней со смерти визиря, как шах неизвестно от чего помер сам. Так что Низам ал-Мулк не успел даже толком соскучиться на том свете, как Малик-шах вновь заключил его в бледные изумленные объятья.

А убитый князь Раймунд Триполийский? А глупый персидский халиф, который ворочаясь в сладкой предутренней дреме, рассек толстую щеку о дрожащий кинжал, пришпиливший к подушке быструю любовную записку от Хасана — то, что положено возле твоей головы, может быть воткнуто в твое сердце. Засранец так трусил после этого, что пришлось прирезать его из элементарного гуманизма. А восемь государей? Шесть визирей — помимо Низама? А несносный занудный болтун — великий ученый Абу-аль-Махасин? А не считанные никем, кроме рыдающей родни, купцы, солдаты, чиновники, стоявшие на пути Хасана ибн Саббаха? И не на пути даже — на обочине дороги, ведущей его к абсолютному покою?

Все они теперь в раю — вкушают запретное вино и терпкие мохнатые персики.

Конечно, после такого послужного списка можно было приказать перерезать не только младенцев, но даже их мамаш, переплюнув самого царя Ирода, но Хасан ибн Саббах слишком устал. И слишком хорошо понимал, что той, которая ему нужна, все равно нет в Персии. И давно. Она не стала бы рисковать — с этаким-то детонатором в раздутом, как атомная бомба, пузе. Он сам точно не стал бы. А, значит, и она уже где-то далеко-далеко. И — Хасану ибн Саббаху очень хотелось верить — в тепле и покое. Сидит, покачивая у груди сонного насосавшегося ребенка (Хасан твердо знал, что, несмотря на видение, родится дочка, а от нее еще одна, и еще, и так еще девятьсот с лишним лет — пока не настанет, наконец, время мальчика, судьбу которого знал только Исам), и, задремывая сама, ждет, когда малышка закроет, наконец, глаза — быстрые, золотые, сияющие глаза маленькой газели с чуть попорченной временем персидской миниатюры. Точно такие же, как у мамы. Чшшшшш, бормочет Хасан… Спите спокойно, девочки. Убить всех младенцев в мире не под силу даже Хасану ибн Саббаху.

И потом — сколько можно убивать?

Зеркало для сердца. Зеркало влагалищное двухстворчатое по Куско. Зеркало влагалищное по Дуайену. По Мартини. По Симсу. Зеркало гортанное. Зеркало двухстороннее по Ричардсону. Зеркало для брюшной стенки с шириной ложки 100 мм. Зеркало для левой доли печени. Зеркало для мочевого пузыря. Зеркало для отведения печени. Зеркало для отведения почек. Для подъема почек. Зеркало для разведения краев ран почечной лоханки. Зеркало носовое. Зеркало для сердца и легких проволочное. Зеркало печеночное изогнутое под углом 90 град. Зеркало ректальное двухстворчатое со сплошными губками. Зеркало-крючок защитное.