Ирина Волчок: Домработница царя Давида

— Анюта, ты куда?! — закричал сердитый женский голос там, во дворе. — Что это за привычка — лезть куда попало! Не трогай ничего руками!

— Да я и не трогаю, — на всякий случай пробормотала себе под нос Аня, выпустила из рук лист какого-то вьющегося растения — в этом месте ограда уже не хмелем заросла, чем-то другим, — и отступила на шаг назад. — Никуда я не лезу. Я ворота ищу.

— Да что ж это такое! Сейчас отшлёпаю!

Тень под белой акацией шевельнулась, с травы торопливо поднялась девушка в зелёном: брюки, футболка, смешной картуз а-ля разночинец — всё зелёное, как трава, вот почему Аня её сразу не заметила, — бросила на землю растрёпанную книжку и зашагала к ограде с самым решительным и даже грозным видом, на ходу приговаривая:

— Честное слово — отшлёпаю! Вот увидишь — отшлёпаю! Мне твоя мама разрешила!

Аня обиделась. Зелёная девушка беззастенчиво врала. Мама никогда никому не разрешила бы отшлёпать родную дочь. Во-первых, это непедагогично. А во-вторых, Анина мама не привыкла передоверять чужим людям свои права и обязанности.

Зелёная девушка дошла до ограды, за которой стояла Аня, наклонилась, пошарила в зарослях не знакомых Ане вьющихся растений и выпрямилась уже с ребёнком в руках. Ребёнок был только в трусиках-памперсах, в панамке и в вязаных пинетках. Совсем мелкий ребёнок, года полтора, наверное.

— Неть, — весело сказал ребёнок и похлопал себя руками по защищённой памперсами попке. — Неть. Никак!

И засмеялся.

И зелёная девушка засмеялась, тоже слегка хлопнула ребёнка по попке, вздохнула и сказала:

— Да, не получится. Никак. Такая вредная штука, я всегда это говорила… Пора тебе отвыкать от подгузников, Анюта. Если ты опять будешь лезть куда попало и совать в рот всякую дрянь, — я прямо сегодня поставлю вопрос о памперсах перед твоей матерью. Ребром.

— Неть! — крикнула Анюта и полезла слюнявить лицо зелёной девушки.

— Опять! — возмутилась зелёная девушка, пытаясь отвернуться. — Подлиза хитрая!.. Опять что попало в рот тащишь!.. Я грязная!.. Сколько раз говорить: нельзя!.. Ай! Не кусайся! Ты кто — приличный ребёнок или вурдалак?!

Аня хихикнула. Потихоньку. Но зелёная девушка услышала, замолчала, шарахнулась от ограды, закрывая собой ребёнка, а потом уже оглянулась. Увидела в просветах между листьями вьющихся зарослей Аню, заметно успокоилась, но спросила всё-таки настороженно, даже строго:

— Вы кто? Вы почему за нами следите? Вы что тут делаете?

— Я не слежу, — ответила Аня, нисколько не испугавшись строгого тона зелёной девушки. — Я просто ворота ищу. Я сюда по делу пришла. А вы вдруг крикнули: «Анюта», — вот я и оглянулась. Меня Аней зовут.

— Здорово, — обрадовалась зелёная девушка. — Сейчас, сейчас… Сейчас придумаю…

Она стояла всё так же, спиной к Ане, закрывая ребёнка собой, не поворачиваясь, оглядывалась через плечо, но уже было заметно, что ничего не боится, и вообще вряд ли об Ане думает, потому что напряжённо думает о чём-то другом. И даже не так думает, как мечтает.

— Всё, загадала, — сказала зелёная девушка, выныривая из своих мечтаний. — Знаешь, да? Надо между тёзками встать — и тогда можно желание загадывать… Ворота с той стороны. Иди скорее, я навстречу пойду. Меня тоже Анной зовут. Если хочешь — тоже желание загадаешь. Встанешь между мной и этой вурдалакшей — и загадаешь. Хочешь? Скорее иди, а то нам домой пора, в два обед, а уже без семи… Ну, побежали?

Зелёная Анна с маленькой Анютой в охапке действительно почти побежала к воротам, огибая дом, и Аня почти побежала вдоль чугунной ограды, потом — вдоль кирпичной стены электрического здания, потом — опять вдоль чугунной ограды — и прямо к открытым воротам. Не очень открытым, а так, чуть-чуть, но щёлочка была вполне достаточной для того, чтобы она пролезла. Она бы и пролезла, если бы щёлочку не загораживал широкий парень в чёрных штанах, белой рубахе и чёрном галстуке. Вид у парня был почти офисный, если не считать мелочей: брючный ремень был коричневый, а рубаха — с короткими рукавами. Почти офисный парень жадно курил, коротко и торопливо затягиваясь. Увидел Аню, щелчком отправил окурок чуть ли не на середину улицы, отступил во двор и задвинул ворота. Прямо перед Аниным носом.

— Ой, — растерялась Аня. — Как же так?.. А я как раз войти хотела.

— Зачем? — подозрительно спросил почти офисный парень. И смотрел он на неё очень подозрительно.

— Меня ждут, — неуверенно объяснила Аня. От всяких подозрений она всегда начинала чувствовать себя очень неуверенно. — В седьмой квартире. Мы договорились. Хозяйка сказала, чтобы я к двум пришла.