Дуглас Коупленд: Игрок 1. Что с нами будет?

Направляясь к выходу из самолета, Карен обозревает все, что осталось в салонах после высадки пассажиров. Вещи как отражение статуса их владельцев: шуршащие, из тонкой фольги пакетики из-под закусок и дешевые, в мягких обложках издания Дэна Брауна в туристическом классе, номера «Экономиста» и «Атлантика» в бизнес-классе. И конечно же, престарелые и инвалиды, брошенные на айсберге. Их будут высаживать в самую последнюю очередь.

У Карен с собой только сумка, один предмет ручной клади. Проходя мимо багажной ленты, она испытывает не лишенное приятности чувство собственного превосходства. Все завидуют людям, путешествующим налегке. Рядом с багажной лентой, уже у самого выхода, стоит группа священников, и Карен снова задумывается о семи смертных грехах. Почему, интересно, заповедей десять, а грехов всего семь? Уж за две тысячи лет можно было бы как-то все скоординировать. Карен проходит мимо юного порнографа-самоучки, путешествующего с отцом и сестрой. Парнишка подмигивает Карен, та смеется и выходит на улицу. Дождь прекратился, солнечный свет растекается по площадке перед стоянкой такси. Какой сегодня хороший день! В такой замечательный день просто не может случиться ничего плохого.

(Тут по идее в кадр должен вплывать охваченный пламенем дирижабль.)

Радужный мыльный пузырь хорошего настроения Карен лопнул, когда она села в такси и сказала шоферу, что ей нужен отель «Камелот», рядом с аэропортом. Шофер обозлился, что ему не досталась поездка в центр с большой и толстой суммой на счетчике. Его приятель, проехавший мимо в другом такси, опустил стекло, и Карен поняла, что ее доброе имя было полито грязью на языке, в котором все слова звучали, как «бубалу». Шесть минут спустя она уже выходила из такси у коктейль-бара отеля «Камелот», отдельной бетонной постройки неподалеку от главного здания отеля, напоминавшей третьесортный ресторан в четвертом по величине городе Болгарии. Карен еще не успела захлопнуть дверцу, а такси уже сорвалось с места. Она решила не раздражаться. Решила, что к этому маленькому происшествию надо отнестись с юмором. Бывают в жизни такие моменты, когда ничего другого не остается, и к тому же под елкой ее ждет подарок, и уже совсем скоро его можно будет открыть.

Рик перестал слушать голос у себя в голове. Тридцать семь лет он слушал свой внутренний голос, и что ему это дало? Ничего, кроме полной финансовой несостоятельности, одиночества и купероза, из-за чего у него все лицо стало красным, как у алкаша. Приобрело перманентный «вискарный загар». Хотя причина тут именно в виски. Раньше он часто себе позволял пропустить стаканчик. Это внутренний голос ему предлагал: Рик, дружище, ты заслужил! Весь день провозился с этими зелеными насаждениями, закончил почти двадцать метров живой изгороди! Надо же как-то себя вознаградить! Но Рик больше не слушает этот голос. Теперь он слушает других людей, клиентов в баре. О чем только люди ему не рассказывают: об отпусках на Бермудах, взятых специально, чтобы сделать аборт, о мечтах сменить пол, о злых матерях, которые вечно ругали их в детстве, о своих страхах перед северокорейскими ядерными ракетами. Они рассказывают о себе всю правду, потому что Рик — бармен в коктейль-баре при отеле в аэропорту, а стало быть, проходной, одноразовый персонаж в их личных вселенных. Завсегдатаи в обычных барах, когда говорят о себе с барменом, всегда привирают, пытаясь казаться лучше. Но в барах при аэропортах нет завсегдатаев — просто люди, зашедшие выпить. Люди без корней. Люди, временно снявшие все внутренние запреты. Рик для них — как золотистый ретривер. Подходишь к такому на улице и начинаешь высказывать мысли вслух: «Какой славный песик! Какие ушки! А меня, знаешь, с работы поперли. Потому что дрочил в подсобке, и меня там прищучили за этим делом. А жене я сказал, ну, что просто начальству не угодил. Слушай, а дай-ка еще орешков… только можно нормальных орехов? Чтобы цельные ядрышки, а не какая-то крошка».

Рику хочется, чтобы однажды в бар зашел человек и признался, что это он угнал пикап Рика со всем садовым инвентарем в багажнике. Но Рик понимает, что это желание вряд ли сбудется, и что, если по правде, он сам все испортил: пропил и карьеру в ландшафтном дизайне, и все свои сбережения, и право на посещение ребенка. И что теперь у него есть? Только красная рожа и угрюмый характер, который отпугивает от него женщин, которым он мог бы понравиться — да, последние десять лет жизни прошли в полном упадке, но Рик хотя бы научился слушать, а женщинам нравится, когда их слушают. Во всяком случае, принято так считать.