Аугусто Бастос - Сын человеческий

Жилищем ему служил тот самый вагон, о котором впоследствии говорили, что он каким-то чудом катится по полю на горящих колесах.

Очередной слух, конечно. Из числа тех, что постоянно ходят среди бедных людей, суеверных из-за вечных невзгод.

После выздоровления Мария Регалада стала приходить к деревянной хижине и приносить Доктору тушеные овощи с мясом, которыми тот делился с собакой, пахучие парагвайские супы и маниоковые лепешки.

Доктор ни разу не поблагодарил ее за внимание, не заговорил с ней даже после смерти ее отца, которого ему не удалось спасти, несмотря на все старания. Желтая лихорадка за несколько дней свела Тани Касере в могилу, в одну из тех, что он обычно выкапывал заранее, «чтобы не свалилось на голову много работы сразу», как он говаривал. Теперь на него свалилось не много работы, а много земли. Кто-то злобно прошипел сквозь зубы, что Доктор нарочно дал могильщику умереть.

Мария Регалада заняла место своего отца, принадлежавшее ей по праву наследования. Так впервые за многие поколения должность могильщика перешла к женщине. Мария по-прежнему продолжала ходить в лес к хижине, тем более что ее обитатель этому не противился.

— Она голову из-за него потеряла, — говорила нья Лоле своим постояльцам — пастухам и инспекторам, взимавшим налог с изготовителей алкогольных напитков. Эти люди иногда еще интересовались могильщицей, так как считали ее обладательницей «кладбищенских кувшинов».

— А он что?

— Ничего. Даже не разговаривает с ней. Ему, видно, собака больше по душе. А Мария Регалада мучается…

— Да наверняка они уже столковались между собой.

— Нет. Я бы знала. От меня ничего не утаится.

— Может, они поженятся.

— Доктор женат.

— Э, да разве этих гринго разберешь! Кружить нашим девкам головы — это они умеют.

— Тогда что же о вас говорить, старые мошенники? Бесстыжие рожи, вы всю жизнь обманываете своих жен!

Посетители смеялись. Толстобрюхая хозяйка постоялого двора умела и поддеть и подольститься. Многие ее «цыпочки» были любовницами постояльцев. А одной из них удалось так хорошо пристроиться, что она каждый год слала своей бывшей хозяйке подарки к празднику скорбящей девы, который совпадал с днем рождения нья Лоле.

— Доктор неплохой человек.

В ее низком голосе проскальзывали нотки благодарности: Доктор не только удалил ей жировик, но и вылечил от воспаления легких.

Мария Регалада избавилась от сплетен, а заодно и от ухаживаний проезжих мужчин, которые зарились не столько на ее зеленоватые, как древние монеты, глаза, сколько на древние монеты в кувшинах без ручек, принадлежавших семье Касере.

Мария продолжала заботиться о могилах, обрабатывала огород, убирала двор, варила похлебку для двадцати прокаженных и вместе с ними ждала возвращения Доктора.

Она не осмеливалась войти в его ранчо. Может, чувствовала, что там, в этом покинутом жилище, полном знакомых ей обезглавленных статуй, Доктор был от нее дальше, чем мертвецы на кладбище, чем эти обреченные на гибель больные. С мертвыми, с крестами над их могилами она могла, по крайней мере, поделиться своей болью, поговорить, не стыдясь, о Докторе.

Вагон, в котором жила семья Амойте, продолжал незаметно удаляться. Может быть, прокаженные помогали трем его обитателям катить это странное жилище на колесах.

К тому времени, когда начали расследовать это дело, приобщившийся святых тайн политический начальник уже испустил дух.

Кроме его жены и отца Бенитеса, отслужившего молебен по усопшему, на похоронах были только полицейские. Нещадно палило солнце, и они, петляя между деревьями, по очереди несли черный гроб.

Несмотря на протесты священника и глухие стоны жены, могильщица отвела политическому начальнику самый запущенный участок на кладбище, почти пустырь. Но жена все же была довольна, что ей представилась возможность оплакать любимого супруга.

Это была единственная могила, густо заросшая бурьяном.

Как-то вечером Мария Регалада поливала огород. Она заперла кладбищенскую калитку и, как всегда, крадучись прошла короткой лесной тропинкой к ранчо.

Вдруг она услышала глухой шум, словно наземь что-то рухнуло. От дурного предчувствия сжалось сердце, она выпрямилась и стала вслушиваться в тишину. Затем осторожно начала подкрадываться к ранчо, пока не разглядела сквозь заросли кустарника темную фигуру на полу. Но это был не Доктор.

Прячась за ветки, Мария подошла ближе. То, что она увидела, показалось ей сном.