Жанна Голубицкая - Записки брюнетки

Кирилл рассказывает, что некоторые любовницы все же пытались его вычислить. Одна даже за ним следила. Заметив это, он сделал ей выговор, упрекнул в недоверии и подозрительности и в срочном порядке бросил. А для правдоподобности добавил: «А я еще жениться на тебе хотел! Но я не могу жить с человеком, который способен на слежку и интриги!» Другая дама «пробила» милого через каких-то своих знакомых в органах и устроила разбор полетов. Кириллу ничего не оставалось, как поскорее ретироваться из жизни столь дотошной подруги.

— Вообще я старался заводить женщин из другой социальной прослойки, чтобы не пересекаться с ними через общих знакомых. Я никогда не водил любовниц туда, где бывал с женой — ни в рестораны, ни в магазины, никуда, где продавцы или официанты могли меня узнать. Но случайные накладки все же иногда происходили, а как без них? С женой было проще: ей я всегда мог сказать, что эта женщина — важный информатор по моей работе. Ведь хороший журналист — почти как разведчик, у нас могут самые разные контакты — и все по работе, не подкопаешься. Да и жена у меня была человек тактичный. А вот любовницы могли повести себя непредсказуемо. Помню, как-то столкнулся с одной из них в театре, на премьере модного мюзикла. Я там был с женой и ее родителями. И эта вдруг приперлась с подружкой! И, главное, не говорила мне, что собирается на эту премьеру, хотя обычно я бывал в курсе планов своих любовниц. Хорошо еще, что я заметил ее первым. Сам подошел к ней в антракте, сослался на срочный вызов на работу и по-быстрому свалил из театра. Родне пришлось наврать все то же самое. Обидно только, что я так и не увидел второй акт того спектакля…

Кирилл уверяет, что не чувствует себя виноватым перед своими женщинами. И даже не считает, что подло их обманывал:

— Обманывают — это когда женятся, обещают любить и заботиться, а сами пьют, бьют и сидят на шее у жены. А я и нервную систему своей законной супруги берег, не травмируя ее информацией о своих изменах. И своим любовницам давал надежду, тепло, секс, в конце концов. А это немаловажно, так как у нас одиноких женщин гораздо больше чем мужчин. Да и настоящие холостяки оставляют желать лучшего: они или пьют по-черному, или нищие, как церковные крысы. А я не пью, не курю, внешне вполне ничего и не жадный — всем своим дамам всегда дарил и цветы, и подарки. Нескольких из них даже возил в Париж — на романтический уикенд. Это у меня такой прикол был: секс в мансарде на Монмартре и шампанское в постель. Это как раз те вещи, ради которых стоит жить. Впечатления, которые не забываются. Могу без ложной скромности утверждать: мои избранницы со мной были пусть недолго, но счастливы. Но всему когда-то приходит конец. Теперь я влюблен в свою молодую жену и верю, что это навсегда. Надеюсь, что моя Лиза прочтет эту статью и поверит: теперь все мои похождения в прошлом.

Женщины тоже особо не стремятся откровенничать о том, как были обмануты. Хотя «мужчины-призраки», исчезающие в полночь (к родной жене), водились у многих. С куда большим удовольствием дамы пересказывают чужие истории — подруг, сестер и знакомых. Но, к счастью, 29-летняя Марина в конце концов удачно вышла замуж и сейчас растит 3-летнюю дочь. Поэтому о своих приключениях с женатиком сегодня она вспоминает без боли:

— До сих пор не понимаю, где были мои глаза, уши и вообще мозги! Я, наверное, поставила рекорд женской тупости: целый год встречалась с мужиком, так и не догадавшись, что он элементарно женат! Это теперь я понимаю: это была классика жанра, весь набор записного женатика — истеричные звонки жены, поездки к теще на блины и к тестю на 6 соток… Но тогда я искренне верила во все байки, которые он мне задвигал, чтобы объяснить, почему он никогда у меня не ночует, почему не приглашает к себе домой и не ездит со мной в отпуск. Трудно представить, но 3 года я верила в то, что в одном доме с моим милым живет его младшая сестра. И вот несчастье: бедняжка душевнобольная! Конечно, мой Олег не мог бросить на произвол сестру с таким страшным недугом. Поэтому он добровольно взвалил горе всей семьи на себя одного и стал жить вдвоем с сумасшедшей сестрой. Ради нее он переехал на дачу — чтобы сестра была на свежем воздухе. Это, кстати, замечательно объясняло отсутствие у него домашнего телефона. В своей городской квартире Олег якобы поселил своих стареньких родителей. «А то мама и папа, как видят мучения сестры, сразу плачут. А им волноваться нельзя: у мамы сердце слабое, а у отец уже 2 инсульта перенес…» «Какой чуткий!» — умилялась я и любила его еще больше. Разумеется, больная сестра требовала ухода и внимания: ее надо было кормить, мыть и выгуливать. Поэтому Олег должен был быть дома не позже 11 вечера, именно в это время от сестры якобы уходила дневная сиделка. А в выходные он часто вообще не мог вырваться: сиделки-то тоже люди, хотят отдыхать, вот Олег сам и ухаживал за больной. Вполне естественно, что Олег не хотел показывать мне болезную родственницу и дом, где она находится. «Когда в доме тяжелый больной, это производит такое гнетущее впечатление! У Лили часто припадки…» — печально говорил Олег, и мы в очередной раз встречались или у меня, или где-нибудь на нейтральной полосе. Страшные рассказы Олега о «припадочной» сестрице регулярно подтверждались ее истерическими звонками: больная родственница наяривала Олегу на мобильник с поистине сумасшедшей настойчивостью. Олег, как мог, зажимал трубку и отходил в сторону, но я все равно слышала ее крики и судорожные всхлипы. «Успокойся, дорогая, — шипел Олег в телефон, — тебе нельзя нервничать…» Выяснилось все в одночасье и очень просто. Жаль только, что поздно. В том смысле, что я уже убила на Олега целый год жизни. Как-то, находясь у меня, Олег ушел переставить машину, а телефон забыл в прихожей. Телефон стал звонить, высветилось имя «Лиля». Ну я и ответила. Я же знала, что сестру Лиля зовут. Подумала: вдруг что-то срочное, может, плохо ей… Ну вот эта Лиля оказалась никакой не сумасшедшей сестрой, а вполне нормальной женой — да еще и беременной! Весь этот год Олег и ее за нос водил, и меня. Она сначала стала меня упрекать, что я ее семью разрушила. А потом, когда узнала, что он и меня «втемную» использует, даже посочувствовала. Я ей обещала немедленно выставить Олега вон и больше никогда к себе не пускать и не отвечать на его звонки. Я свое слово сдержала. А вот осталась ли «припадочная» Лиля со своим кобелем, я не знаю.