Марджори Ролингс - Жажда человечности

В два часа ночи молодой англичанин все еще разговаривал, и голос его был так же звонок и весел. Когда ему в 1914 году исполнилось шестнадцать лет, отец пообещал ему поездку в Швейцарию. Но началась война, и пришлось удовольствоваться путешествием с гувернером по Уэльсу. Но они все же забрались довольно высоко, и он даже посмеет утверждать, не в обиду будь сказано тем, кому довелось побывать в Швейцарии, что с вершин Уэльса можно видеть очень далеко, не хуже, чем в Швейцарии.

— Да и вспотеешь не меньше и так же дух захватывает, — прибавил он для убедительности. А вокруг него сидели американцы, уже видавшие виды, трезвые, взрослые, и слушали его с холодным удивлением. Они стали выходить поодиночке и возвращались в летных комбинезонах, держа в руках шлемы и очки. Появился вестовой, неся поднос с чашками кофе, и гость вдруг понял, что давно уже слышит рев моторов в темноте за стеной.

Наконец встал и Богарт.

— Пойдемте, — сказал он мальчику. — Вам надо что-нибудь на себя надеть.

Когда они вышли из столовой, рев моторов раздался совсем громко, как будто лениво громыхал гром. Вытянувшись в ряд невидимой бетонной площадки, мерцали, будто подвешенные в воздухе, невысокие цепочки сине-зеленых огней.

Они пересекли аэродром, направляясь к жилью Богарта. Там на койке сидел лейтенант Мак-Джиннис и затягивал ремни на летных сапогах. Богарт снял с гвоздя меховой комбинезон и бросил его на койку.

— Надевайте, — сказал он.

— Думаете, мне это понадобится? — спросил гость. — Разве мы идем надолго?

— Вероятно, — сказал Богарт. — Лучше оденьтесь как следует. Наверху холодно.

Гость взял комбинезон.

— Видите ли, какое дело… — сказал он. — Нам с Ронни надо завтра… то бишь сегодня, самим сделать небольшую вылазку. Как вы думаете, Ронни не рассердится, если я немножко опоздаю? А вдруг он не захочет меня ждать?

— К завтраку мы вернемся, — сказал Мак-Джиннис. Он был очень занят возней со своим сапогом. — Положитесь на меня.

Мальчик взглянул на него.

— Когда вам надо быть здесь? — спросил Богарт.

— Трудно сказать, — ответил мальчик. — Думаю, что это неважно. Ведь только от Ронни зависит, когда нам выходить. А он меня дождется, даже если я немножко запоздаю.

— Дождется, — подтвердил Богарт. — Надевайте комбинезон.

— Ладно, — ответил тот. Летчики помогли ему натянуть комбинезон. — А я ведь еще ни разу не летал, — сказал он доверительно. — Держу пари, что оттуда видно куда дальше, чем с гор, а?

— Больше, во всяком случае, — сказал Мак-Джиннис. — Вам понравится.

— Еще бы. Лишь бы Ронни меня дождался. Вот небось весело! Но опасно, правда?

— Что вы! — сказал Мак-Джиннис. — Шутите!

— Придержи язык, Мак, — сказал Богарт. — Пошли. Хотите еще кофе? — Он обратился к гостю, но ответил ему Мак-Джиннис:

— Нет. У нас есть кое-что получше вашего кофе. От кофе остаются противные пятна на крыльях.

— На крыльях? — удивился мальчик. — Откуда же на крыльях берется кофе?

— Говорят тебе, молчи, Мак, — приказал Богарт. — Пошли.

Они снова пересекли аэродром и приблизились к грядкам мигающих сине-зеленых огней. Когда они подошли почти вплотную, гость различил во мгле очертания «хэндли-пейджа». Самолет был похож на спальный вагон, который, вздыбившись, врезался в каркас нижнего этажа недостроенного небоскреба. Гость притих и смотрел на машину как зачарованный.

— Больше крейсера, ей-богу, — заговорил он, как всегда, торопливо и звонко. — Теперь понимаю. Ну, конечно, он не может летать весь целиком. Вы меня не обманете! Я уже их видал. Обе части летают отдельно: в одной будем сидеть мы с капитаном Богартом, а в другой — Мак еще с кем-нибудь, да?

— Нет, — сказал Мак-Джиннис. Богарт куда-то исчез. — Весь он взлетает целиком. Весело, правда? Как мотылек, а?

— Как мотылек? — удивился мальчик. — А-а, понимаю. Крейсер. Летающий крейсер. Понимаю.

— И вот что, — продолжал Мак-Джиннис. Он протянул руку, и ладони мальчика коснулось что-то холодное — бутылка. — Когда стошнит, глотните как следует.

— А разве меня стошнит?

— Непременно. Всех тошнит. Какой ты без этого летчик. А вот эта штука спасает. Ну а если не поможет, тогда…

— Что тогда? Ага, понял… Что?

— Только не через борт. Не надо блевать через борт.

— Не через борт?

— Ветром отнесет нам с Боги в глаза. Ничего не видно. Хана. Крышка. Понимаете?

— Еще бы! А что делать? — Голоса их звучали негромко, отрывисто, сурово, как у заговорщиков.