Владимир Шинкарев - Конец митьков

После недавнего выхода в издательстве «Амфора» литературного сборника «Митьки» Владимир Шинкарев сделал заявление для прессы: дескать, ухожу из «митьков», поскольку «митьки» выродились, Митя плохой художник, а он, Шинкарев, наоборот, он, мол, все придумал, а его обокрали... Иными словами, проявил худшие черты народа — зависть, тщеславие и жадность. Это понять можно. Творческая среда вообще сборище довольно противных людей. Чужие успехи всегда сильно ранят. Твоего товарища (Митю) постоянно показывают в телевизоре, у него берут бесчисленные интервью, его поздравляет с днем рождения губернатор... Представьте себе сельские танцы. Одну деваху постоянно приглашают на вальс и краковяк, а с другой танцуют не очень. Выступив в роли неприглашаемой, Шинкарев подставился. Ведь если ты про другого говоришь, что он плох и рисует только тельники, то и о тебе разозленный скандалом зритель может сказать, что достал уж ты всех депрессивными пейзажами и постмодерновыми перерисовками чужих картин. Ведь если не хотят тебя приглашать на вальс и краковяк, то и не пригласят! Может, поэтому Шинкарев недавно издал книжку под названием «Митьковские пляски».

...Поставив эту точку, я вышел проветриться на улицу и... встретил Шинкарева. Мы немного поболтали, и мне стало его жалко. Он говорил, что ничего такого не хотел, пресса все переврала, но продолжал повторять, что «митьки» — его проект, он все придумал еще в конце семидесятых, да и от «ставки» на улице Марата ему ключей Митя не дал.

— Так это что — все тот же квартирный вопрос? — спросил я.

— А ты как думал! — честно воскликнул Шинкарев.

Я вернулся к компьютеру и несколько смягчил текст, поскольку до этого реагировал на медийную историю, а тут встретил хоть и самовлюбленного, но все-таки живого человека.

Этот скандал я скорее связываю с политикой. Действующий президент, выстраивая известную вертикаль, кое-кому «прикрутил фитильки» (цитата из Шагина). Но сами-то люди в СМИ остались. Власть они сильно укусить не могут, боясь лишиться довольствия, но тем, кто засветился рядом с ней, испортить настроение еще способны. Да, Митя, став брендом, периодически встречается с высшими городскими чинами (по их инициативе), а с губернатором рисовал картины во время Рождественской ярмарки на площади Искусств. Предполагаю, что и Шинкарев бы не отказался. Но позвали Митю. Если отбросить этику с эстетикой и вспомнить о судьбах Родины, то факты таковы: на январском аукционе в пользу реабилитационного центра «Дом Надежды на Горе», где бесплатно лечатся российские алкоголики (спасено уже более двух тысяч человек!), в пользу дома было продано картин на пять миллионов рублей. Два годовых бюджета, между прочим! Эта акция спасла дом от финансового краха, а точней — людей, которые там пройдут лечение и выживут!

Все, что не развивается, умирает. Митьки развиваются и поэтому еще живы. Ушли Флоренские, теперь ушел Шинкарев. Когда-то давно ушел Горяев, а теперь вернулся. Появляются новые люди. Существование «митьков» в данный момент не зависит ни от Шинкарева, ни от Шагина, ни от СМИ. И говорю я вам — это хорошо! («Невское время», 22.04.2008)

Статья явилась настолько странным продолжением нашего последнего разговора, что я опешил, не буду греха таить. Будто бы я пошел пешкой е2 — е4, а в ответ последовал удар ногой по затылку — из глаз искры, шахматы валятся на пол. Оказывается, соперник решил играть не в шахматы, а в бои без правил. Что ж делать, нужно помотать головой, собрать шахматы, расставить, и делать следующий ход с элементами боев без правил. Можно, конечно, сказать вслед за Мальволио: «Соловьи не отвечают галкам!», но это некорректно. Рекшан выбился в персонажи «Конца митьков», во многом он собой и олицетворяет этот конец. Следует его терпеливо наблюдать.

Мне же хотелось диалога, обсуждения — к Мите не пробиться много лет, поговорю с Рекшаном. Как идеолог с идеологом.

История бренда «Митьки», как ее видит Рекшан, относится к плутовскому жанру, но слишком заурядна, даже зубоскалить над ней скучновато. Типовая история: у рядового Иванова были сапоги. Но оказалось, что Авторитетному Дембелю эти сапоги как раз впору. Если бы Иванов попробовал с Дембелем и его братками сам поговорить в тихом переулке, это была бы борьба здоровая. Но рядовой Иванов стал при людях орать, что остался без сапог, то есть проявил худшие черты фраеров — зависть, тщеславие и жадность. Это понять можно. Фраера — это вообще сборище довольно противных людей. Авторитетный Дембель голенища сапог по-дембельски укоротил, а каблуки по-дембельски нарастил, что рядовой Иванов сделать нипочем бы не догадался. Успехи Авторитетного Дембеля сильно ранят Иванова, но само существование сапог в данный момент не зависит ни от Иванова, ни от Дембеля. И говорю я вам — это хорошо! (Не скрою, у меня раздражение вызывает эта псевдобиблейская интонация, фирменная для Рекшана: «И говорю я вам — это хорошо!» Да чего хорошего-то?)