Владимир Шинкарев - Конец митьков

Даже хорошие статьи были хоть немного, но пристегнуты к политике; самая лучшая — статья Татьяны Лихановой «Митек-Раскольников» («Новая газета», 24.03.2008 г.). У Тани немало собственных претензий к Дмитрию Шагину, она некоторые аспекты его деятельности знает гораздо лучше меня — например, те события 1998 года, когда Митя нацелился пробиться во власть и баллотировался в народные избранники, о чем я упоминал только мельком. Я не могу привести эту статью, она очень большая, на две полные газетные полосы, но упомяну, что из нескольких сотен сообщений о моем уходе из «Митьков» Митю задела только эта — без ругани и вскриков, даже с некоторой сентиментальностью — статья. Наутро после ее опубликования Тане Лихановой позвонил человек, отрекомендовавшийся адвокатом Дмитрия Шагина, и уведомил, что Шагин подает на нее в суд. Таня развеселилась, ответила, что охотно примет участие в этом мероприятии, но продолжения не последовало.

В остальном Митя был спокоен, буквально ни разу публично не огрызнулся, тем если очков и не набрал, то и не потерял ни одного. Давно поняв преимущества минимализма, отвечал короткими и бодрыми цитатами из «Митьков» или своих стихотворений. Самый развернутый ответ был таков:

Митьки продолжают работать, и заявление Шинкарева стало для меня полной неожиданностью. Накануне мы общались с ним, и о своем уходе он не сказал ни слова. У меня очень много работы, поэтому я даже телевизор посмотреть не успеваю. Все новости узнаю из газет. Шинкарев заявил, что ушел от нас? А от меня вы что хотите? У нас свободная страна. Каждый имеет право заниматься тем, что нравится. Мы его очень ценим и любим. Главная наша задача — делать добро и творить для людей. Добрые дела никогда не будут забыты. («Смена», 31.03.2008 г.)

Учитесь, как надо разговаривать с прессой! Я в правилах общения со СМИ даже забыл упомянуть этот важнейший пункт: последние фразы, как в хорошем стихотворении, должны быть самыми ударными, они — твоя визитная карточка. Таков метод штандартенфюрера Штирлица. («Запоминается последняя фраза: это Штирлиц вывел для себя словно математическое доказательство. Теперь, если Рольфа спросят: кто к нему заходил и зачем, он наверняка ответит, что заходил к нему Штирлиц и просил шведского снотворного».) Можно было сказать в митьковском стиле: «у меня очень много работы, а телевизора нет — откуда? Стула-то нет...», еще правильнее «у нас, митьков, и телевизора-то нет, вот, подобрал газету на помойке, начал читать, да не могу — слезы застят глаза...», но это раньше, в героические времена.

Я не ждал, что Митя станет со мной публично полемизировать, — с ним и с глазу на глаз по существу не поговоришь. В результате только я, классический скандалист [14], выкрикивал что-то против «Митьков», а Дмитрий Шагин сдержанно недоумевал, не отвлекаясь от добрых дел.

В частных разговорах Митя, напротив, охотно комментировал ситуацию: во-первых, абсолютно точно установлено, что Шинкарев хорошо заплатил средствам массовой информации за скандал, желая пропиариться, хоть как-то обратить на себя внимание. Во-вторых, неизвестные богатые люди или заведующий отделом новейших течений Русского музея Боровский, желая оттяпать у Мити ставку, а то и обе, хорошо заплатили Шинкареву, чтобы он устроил скандал. Это очевидно: иначе с чего бы все журналисты стали выступать против Мити, то есть против митьков? Раньше на это редкий гад осмеливался, а тут вдруг все? Одна-единственная статья с осуждением Шинкарева (Е. Барабаш «Ван Гог остался с ухом», «Независимая газета», 27.03.2008 г.), да и то несколько двусмысленная:

Шинкарева и тех, кто сейчас вместе с ним обсуждает раскол, раздражает, вероятно, что Шагин и компания не сидят по сей день пьяные в котельных, не ввинчивают в себя «Агдам» бутылками и не устраивают веселых пьяных выходок, сопровождающих дух свободы и протеста. Митька, описанного в «сакральной» книге Владимира Шинкарева, действительно больше не существует. Но подаренное ухо он у Ван Гога не отбирал. Главное осталось. Мне, как и многим другим, нравится далеко не все, с чем выходит к публике Митя Шатан... Но... кстати, не все знают, что Александр Флоренский, один из основателей группы, пять лет назад вышел из митьков. А не все знают, потому что вышел спокойно и мирно, не осуждая, не хлопая дверью, не разыгрывая «великую битву слона с китом», просто начал заниматься другими, своими делами. Не пропиарился. А ведь как можно было красиво, интеллигентно — «вы, мол, свиньи, милостивые государи». И по морде. И по всем газетам и телеканалам.