Владимир Шинкарев - Конец митьков

Может быть, главный в группе — это тот, кто организует процесс, договаривается о выставках, координирует? Конечно, ни Семичев, ни Яшке на это были категорически не способны. Да и никто такие дела не любил, жопу мочить не хотел.

МОЧИТЬ ЖОПУ (производственный термин у вышедшего на дембель митька) — заниматься общественно полезной деятельностью.

Поэтому в группе «Митьки» почти всегда был директор.

Очередность такая: Фил, Андрей Белле, Сергей Лобанов, Михаил Сапего.

Фила освободили от занимаемой должности в связи с прогрессирующим алкоголизмом. (Зря был снят Фил — ну а что такого? Ну алкоголизм... «Митьки» ведь, не «Газпром»... Да даже если и <���Газпром»...)

Андрей Белле, помимо директорства, хотел стать нормальным художником группы, но был далек от этого и по менталитету, и в живописи. Никто не виноват: другая линия жизни. Но директором для «Митьков» он был даже слишком полноценным (ранее Белле был директором «Аквариума», собаку съел на директорстве). При нем достижения группы впечатляли: «Подразделения ОМОН пришлось вызвать организаторам выставки „Митьки в Москве“». («Известия», 14.06.1990 г.) Московский триумф был так велик, что «Митькам» обещали едва ли не центральное место в грандиозном событии, предстоящем в 1991 году: «Советское искусство около 1990 года. Бинационале» (Дюссельдорф, Иерусалим, Москва). Белле тщательно согласовал с куратором, знаменитым Юргеном Хартеном (директором дюссельдорфского Кунстхалле) список работ. Картины готовились к отправке в Германию, когда случилось непоправимое: список попал в руки Дмитрия Шагина. Митя порвал его и написал новый, себе не обидный. Такой уровень дембельства вряд ли ранее встречался хваленому куратору, и он, посрамленный, распрощался. Так был молниеносно ликвидирован прорыв, который реально мог вывести группу «Митьки» на ключевые позиции в отечественном художественном мире. (По версии самого Дмитрия Шатана, Юрген Хартен был очень рад, что Митя поучил его, как нужно выбирать картины на выставки, а отказался брать «Митьков» из-за неполиткорректного по отношению к московскому концептуализму интервью, которое Флоренский дал одному немецкому журналу.) Вскоре Белле перестал быть нашим директором, недолго и прослужив.

Дольше всех директором был Сергей Лобанов. Вырос, ума набрался с «Митьками». Слишком сильно вырос, массой тела сравнялся с Дмитрием Шагиным, отчего ему по силам стало оттереть Митю, а тем более Флоренского и меня от телекамеры и самому дать интервью. Главное — коммутатор перешел к нему в руки, то есть, обращаясь к «Митькам», люди стали обращаться к их директору. У коммутатора можно оказаться случайно или по общественному поручению, можно при нем быть безвестным секретарем, но, чтобы взять власть, надо брать коммутатор («вокзалы, мосты, телеграф, телефон» ...). Лобанов почти успел стать главным и развернуть «Митьков» в желаемую сторону (что, замечу, для механического, коммерческого продвижения группы было на пользу; Лобанов осуществил много крупных невдохновенных проектов: «Митьковская елочка», «Блоу-ап», «Митьки — флоту», «Русский патент», да и всякую Митину музыку в основном организовал он).

Уже к концу лобановского директорства Митя, будучи в Москве, заметил и намотал на ус интересный феномен: бесполезно жаловаться москвичам на директора-узурпатора, не соболезнуют. Москвичи считают наглость и цинизм — достоинствами, а вот честность, да даже ее имитацию — неумной причудой маргиналов. Лобанов сумел подмять «Митьков» под себя — ну и молодец, толковый парень, а чего вы ушами хлопали?

В январе 1998 года по инициативе Флоренского мы собрали у меня в мастерской политбюро и последним напряжением митьковской воли написали указ о полном лишении Лобанова полномочий действовать от имени «Митьков» и о полном устранении его из группы, где больше директоров не будет, а будут все братки, товарищи дорогие. На недолгое время это реанимировало митьковское самосознание.

Лобанов (подобно Брату-2) перебрался в Москву, стал там большим человеком. Лет пять назад он из окна своей шикарной машины увидел бредущего по снежному месиву Михаила Сапего, следующего директора «Митьков». Сапего, как всегда, волочил сквозь толпу сумку на колесиках — или митьковские материалы, или книги «Красного Матроса», своего издательства. Лобанов сопоставил положение Сапеги со своим и злобно захохотал, возблагодарив провидение и митьковское политбюро.

Сапего директор очень хороший, да было поздно. Он появился уже в безнадежное для «Митьков» время, послужил не щадя живота своего и теперь (уже после моего ухода из группы) вытеснен за профнепригодность.