Ирина Волчок - Главный приз

— Ах ты, Митька, паразит! — неожиданно закричала Нина Петровна и кинулась туда, где в глубине дома галдели Светка с Аней и неразборчиво гудел голос Дмитрия. — Ах ты, недоумок, орясина, пес позорный! Я тебе сейчас все уши пообрываю, паразит, паразит, паразит!

Юлька удивилась, но опять ни капельки не испугалась, а пошла за мамой Дмитрия, гадая, за что она на него ругается, и представляя, как это ей удастся пообрывать Дмитрию все уши: Нина Петровна была такая маленькая, что даже Юлька рядом с ней чувствовала себя вполне нормальным человеком.

Вслед за Ниной Петровной она вошла в просторную и очень нарядную кухню и стала с интересом смотреть, как двухметровый Дмитрий Июль убегает вокруг стола от своей крошечной мамы, уворачиваясь от мокрого полотенца в ее руке.

— Ты хоть знаешь, что она даже несовершеннолетняя, паразит ты такой?! — кричала Нина Петровна, пытаясь достать сына полотенцем через стол. — Ты хоть знаешь, кобель проклятый, что ей только через неделю восемнадцать будет?

Девки жались в углу и таращили глаза. Юлька вдруг засмеялась, представив, что будет, если Дмитрий сейчас остановится, — ведь мать с разбегу просто ушибется об него, как о каменный утес.

Будто услышав ее мысли, Дмитрий остановился, повернулся к матери и осторожно поймал ее в свои могучие объятия.

— Ну и что? — с недоумением спросил он, закрываясь ладонью от мокрого полотенца, крутящегося перед его носом. — Ну, через неделю — восемнадцать, еще через два дня — свадьба. Пока погода стоит. Ты чего так расстроилась, ма? Небось, успеем приготовить. За неделю мы десять свадеб успеем приготовить. Юль, ты как, согласна через неделю замуж выходить?

— Я согласна, — решительно сказала Юлька. — Чем быстрее — тем лучше. А то вдруг ты раздумаешь еще… А нас распишут так быстро? Там ведь ждать сколько-то нужно.

— Вот еще. — Дмитрий отобрал полотенце у матери, вытер застеленный пластиковой скатертью стол и принялся привычно хозяйничать, расставляя посуду, нарезая хлеб, вынимая из холодильника какие-то банки и бутылки. — В сельсовете распишемся. Одним днем. Ты как, не против, Юль?

— Я не против. А у матери истерика будет. — Юлька села на жесткий диванчик рядом с Ниной Петровной, взяла ее за руку и с любопытством заглянула ей в лицо. — Я вам не понравилась, да? Дмитрий моей матери тоже не понравится, наверное. Но что она ему не понравится — это уж совершенно точно.

— А я тебе, выходит, нравлюсь? Так тебя понимать? — воинственно вздернула подбородок Нина Петровна и вдруг крепко вцепилась в Юлькины пальцы.

— Да, — серьезно сказала Юлька и сжала твердую сухую ладошку своими ладонями. — За такой свекровью — как за каменной стеной. Если он меня обижать начнет — кто еще меня защитит? С ним же даже весь трудовой коллектив вряд ли справится. Только на вас вся надежда.

Первой засмеялась Нина Петровна, потом захохотали девки, потом все заглушил радостный басовитый смех Дмитрия, а потом, когда все угомонились, Светка растерянно спросила:

— Так я не поняла — ты что же, и в самом деле замуж за него выйдешь?

— А как же, — деловито ответила Юлька, выбирая малосольный огурчик. — Что ж, по-твоему, мне старой девой век вековать?

И совершенно не поняла, почему тут же все опять просто зашлись от хохота.

Зато дома у нее никаким весельем даже и не пахло. Папа-то, похоже, был не слишком против… А если и был против, то держал свои протесты при себе, и даже мать пытался успокоить — впрочем, как всегда, без малейшего успеха.

— Ты что, идиотка? — кричала мать в полный голос, тряся сжатыми кулаками перед Юлькиным носом. — За какой замуж тебя несет, подумай своей головой! На кой черт тебе это сельпо вонючее, эта деревня неумытая, это быдло пьяное?! Ты что, всю свою жизнь угробить хочешь, дура безмозглая?!

— Дура безмозглая! — тявкала четырнадцатилетняя Валерия с удивительно похожей на материнскую интонацией. — Быдло! Сельпо!

— Все сказали? — Юлька вклинилась в нечаянную паузу и спешила высказаться сама, пока опять не заорали. — Ну, тогда я пошла. Меня Дима во дворе ждет. Раз вы так против него настроены, я его сюда звать не буду. Да и на свадьбе мы без вас обойдемся…

Первой к окну сунулась Лерка, прилипла носом к стеклу, изумленно разинув рот, а потом таким голосом позвала мать, что та не закончила очередную гневную тираду, подошла к окну и тоже застыла, открыв рот очень похоже на Лерку.

Юлька и отец переглянулись, улыбнулись одинаковыми понимающими, слегка презрительными улыбками, и Юлька сказала так, чтобы мать не слышала: