Джеймс Боуэн - Уличный кот по имени Боб. Как человек и кот обрели надежду на улицах Лондона

Огорчился, но не удивился. Продавцы «Big Issue» всегда знали, как идут дела у их товарищей. Координатор записывал, сколько журналов кто закупает, и любой пришедший за товаром имел возможность ознакомиться с этой информацией. Кто-то брал пачками по десять и двадцать штук, кто-то брал несколько пачек за один раз. И тот факт, что я закупаю много журналов, тоже ни для кого секретом не был. Сначала на это не обращали внимания, но через неделю я заметил, что отношение других продавцов слегка изменилось.

В общем, мой перевод на новое место после испытательного срока был событием ожидаемым. К счастью, нас с Бобом отправили не так далеко: на угол Нил-стрит и Шортс-гарденс. Мы должны были торговать перед обувным магазином «Size».

Меня не покидало ощущение, что к нашему переводу приложил руку кто-то сверху. Видимо, одному из старших почему-то не понравилось, что мы с Бобом так здорово работаем на участке, который считался крайне неудачным. Но спорить я не стал. «Думай перед тем, как ввязываться в спор», — посоветовал я себе.

Оказалось, что это был не такой уж и плохой совет.

Осень в тот год выдалась холодная и дождливая. Промозглые ветра и бесконечные ливни за считаные дни сорвали с деревьев всю листву. Как-то утром мы с Бобом вышли из дома прямо под тоскливо моросящий дождь; солнца нигде не было видно, и тяжелое серое небо лишало всякой надежды на хорошую погоду.

Падающая из туч вода Бобу всегда была не в радость; поэтому сперва я списал его сонный вид на общее недовольство жизнью. Кот еле переставлял лапы. «Должно быть, думает, что зря пошел со мной сегодня, — сказал я себе. — Или правду говорят, что коты предчувствуют плохую погоду». Подняв взгляд к небу, я увидел гряду стальных облаков, нависших над северным Лондоном подобно огромному инопланетному кораблю. Скорее всего, когда они доберутся до нас, пойдет сильный дождь… На секунду я засомневался, не повернуть ли назад, доверившись чутью рыжего друга. Но потом вспомнил, что впереди выходные, а нам не хватит денег дотянуть до понедельника. «Нищим выбирать не приходится, — подумал я, отмахиваясь от нехорошего предчувствия. — Даже если с них сняли все обвинения».

Мне никогда особо не нравилось работать на улицах Лондона, но сегодня это было труднее, чем обычно. Боб по-прежнему передвигался со скоростью улитки, так что за пару минут мы прошли всего сотню метров.

— Давай, парень, запрыгивай, — не выдержал я и присел, чтобы кот мог забраться ко мне на плечи.

Боб устроился на своем обычном месте, и мы поспешили к автобусной остановке. Дождь усиливался, тяжелые капли колотили по тротуару. Боб нормально перенес пробежку до автобуса, пока я петлял, укрываясь под любыми доступными навесами, но когда мы заняли свои места, я понял, что его состояние связано не только с погодой.

Рыжий любил ездить на автобусе; он был любопытным котом, а мир казался ему невероятно интересным местом. Каждый раз, едва мы приземлялись на сиденье, он принимался следить за тем, что творится на дороге. Но сегодня рыжий даже не посмотрел в сторону окна (хотя ему вряд ли удалось бы что-нибудь разглядеть за запотевшим стеклом, по которому бежали капли дождя). Вместо этого он устроился у меня на коленях. Кот выглядел уставшим и вялым. И глаза у него были сонные, будто он вот-вот уснет. Бодрый, энергичный Боб был сам на себя не похож.

Когда мы вышли из автобуса, ему стало хуже. К счастью, дождь к тому времени немного стих, и я довольно быстро добрался переулками до Ковент-Гарден. Это было непросто, поскольку приходилось обходить большие лужи и уклоняться от огромных зонтов, которые то и дело грозили выколоть мне или Бобу глаз.

Когда мы шли по Нил-стрит, я вдруг понял, что кот ведет себя очень странно. Обычно он спокойно сидел у меня на плечах, но тут вдруг принялся дергаться и раскачиваться.

— С тобой все в порядке, друг? — спросил я, замедляя шаг.

Рыжий стал дергаться сильнее и издавать странные звуки, будто он чем-то подавился и теперь пытается прочистить горло. Я понял, что он сейчас либо спрыгнет, либо свалится на землю, поэтому сам опустил его на тротуар, чтобы проверить, что с ним не так. Но прежде чем я успел присесть рядом с рыжим, кота начало тошнить. Его рвало желчью, и он никак не мог успокоиться. Я видел, что его трясет, что Боб отчаянно пытается извергнуть что-то, что причиняет ему боль. На секунду я решил, что Боба просто укачало, но… его снова вырвало, и снова желчью. Нет, тут явно не морская болезнь. Вскоре он опустошил желудок, избавившись и от завтрака, и от вчерашнего ужина. К тому времени я уже понял, что кот заболел. Наверное, он почувствовал себя плохо еще утром, перед тем как мы пошли на работу… и в автобусе ему стало совсем нехорошо. Я вспомнил, как он свернулся у меня на коленях и не смотрел в окно. Почему я не придал этому значения?