Агагельды Алланазаров - Тюлень

Потом старики стали озираться по сторонам в поисках ребенка, которого можно было бы послать в дом Балкана с радостной вестью. Наконец их взгляд выхватил шедшую вместе с матерью мимо них девчушку в коротеньком платьице. Старики помахали ей рукой, подозвали к себе.

— А ну, детка, бегом к бабушке Отаге, обрадуй ее. Сообщи, что сын вернулся с фронта!

Поняв, что от нее требуется, девчушка со всех ног помчалась на южную окраину села.

Когда Балкан, попрощавшись, продолжил путь, старики с восхищением посмотрели им вслед.

— А эта женщина, видать, его жена? — спросил высокий худой старик с посохом в руках у своего напарника, круглолицего подслеповатого старика с сеткой морщин на лбу, тот все время смотрел, щуря свои маленькие глазки.

— Наверно. А иначе разве всякая женщина вот так вот пойдет за тобой?

— Интересно, а это их ребенок, правда, прелестное дитя?

— Я что-то не увидел у его жены штанов под платьем…

— Разве русские женщины носят такие штаны, как наши туркменки?

— А как же она без них будет появляться на людях, сидеть среди людей? У Отаги в доме нет ни стола, ни стульев… А без этого вся ее женская сущность будет на виду.

— Надо же, какие у тебя переживания, тебе что ли осталось прикрывать подол чужой жены! — возмутился старик с посохом.

А старик в рваном халате, сквозь дыры которого виднелось его голое тело, прикрыв рукой дырку на плече, вспомнил и еще один разговор, связанный с Балканом.

— Эй-хо, смотри, что получается! Ведь в этого сына Отаги давно влюблена ширванская девчонка, она ведь всех сватов обратно отсылает, ни за кого не идет, ждет своего суженого.

— Да, я тоже что-то такое слышал…

— В тот день эта девчонка попалась мне на глаза. Настоящая красавица, полностью расцвела. Да, ей нужен крепкий мужик вроде сына Отаги.

— Ничего, говорят же, камешек с дыркой не станет долго валяться на земле, мальчишка поднимет, хворостинку вденет. И она за кого-нибудь выйдет.

— Это ты верно сказал, — согласился со своим собеседником старик с казахской внешностью.

Договорившись попозже, когда спадет жара, навестить Отагу и поздравить ее, старики разошлись по домам.

Только после этого пузатый дуканщик, все это время стоявший возле стариков и молча слушавший их разговоры с видом собаки, готовой напасть на незнакомого всадника, развернулся и вошел в свой дукан.

На следующий день после неожиданного возвращения Балкана домой его мать и жена стали в ауле объектом всеобщего обсуждения. Особенно старались сельские женщины, собираясь по двое-трое, они только об этом и говорили.

— Ой, бабы, слыхали, эта женщина, которую Балкан притащил с собой, даже и не русская…

— Тогда кто же она, на армянку или еще кого-то вроде бы тоже не похожа?

— Да немка она самая настоящая!

— Перестань, что ты такое говоришь, баба Биби?

— А что, разве сами не видели, как она сидит? Выпучила глаза и не понимает, кто свекровь, а кто гости.

— Ну да, хорошо еще, голову ей каким-то платком накрыли, а то и вовсе была бы непонятно кем.

— А ребеночек у нее прелестный.

— Да, это правда, чудесный мальчишка, каждый, кто приходил в дом, брал его на руки.

— А Отага-то какая счастливая, так и светится. Она уже аладжу на руку ребенку надела, чтобы не сглазили внука.

— Ну да, она ведь выросла в большой семье и получила хорошее воспитание. Как и ее прадед Кыят хан, она все знает и умеет.

— Это точно, в этой семье принято жениться на чужестранных девушках. У них есть женившиеся на русских родственники в Петербурге, на татарках — в Казани, всех и не перечислишь.

— Как бы и эта, как жена Тачмамеда егена, которую он привез из батальона, через полгода-год не сказала “Не хочу жить с ним” и не удрала бы домой, вильнув хвостом.

— Да нет, об этом можешь не беспокоиться! Он ведь сын Отаги. Кто к нему в руки женой попадет, просто так не вспомнит обратную дорогу. Некогда будет думать о чем-то, ее дело будет только рожать да стряпать.

— Точно, говорят же, рыба ищет, где глубже, женщина — где лучше.

— А гыз, неужели она и вправду немка?

— Да.

— Из тех немцев, которые несколько лет воевали против нашей страны?

— Я же сказала да. Говорю потому, что узнала из достоверных источников. Жена старшего брата — гелнедже Балкана говорила какой-то из соседок: “Нам только и остается, как в кино, поднять руки вверх и произносить “Хайль Гитлер!”, а больше мы ее языка и не поймем”.

— Да, чего только не бывает в жизни!

— Видела же сама.