Константин Кропоткин - Призвание - маленькое приключение Майки

Они остановились возле щелястой двери, больше похожей на калитку.

— Пройдем? — предложил Никифор.

— Подождите-подождите! — заторопилась Майка. — А как же «Пеленка»? Буква «П»?!

— «Предложный»? Да, он тоже есть, но всему свое время. Милости прошу!

Провожатый отворил дверь. Майка успела разглядеть, на ней три буквы.

СМИ.

— В отрытом доступе только эта часть «Именительного отдела», — пояснил Никифор.

Он вывел Майку в просторную, светлую комнату, а затем прошептал:

— СМИшники.

Майка огляделась.

— И правда, смешно.

В комнате совершенно ничего не происходило: люди, одетые во что попало, лежали на железных кроватях, поверх серых одеял с надписью «ноги», и смотрели на экраны, подвешенные над головами.

Кровати и белье на кроватях было старым, а экраны — такими новыми, что появиться им предстояло лишь через десять лет после описываемых событий — тонкие, чуть толще бумажного листа.

Присмотревшись, Майка обнаружила, что иногда СМИшные люди нажимают на кнопки пультов дистанционного управления: одни переключали телевизионные каналы, другие читали какие-то тексты, третьи и вовсе глядели кино с разговорами и стрельбой.

— Эй, пальмы! Хорош про отпуск грезить! Прошел он. Пора за работу! — крикнул куда-то в сторону Никифор.

Да, этот угол был самым странным: над ним нависала крыша из свежезеленых, пальмовых листьев.

— А мы что делаем? — послышался из темноты недовольный голос.

— Улов есть? — крикнул Никифор.

— У нас пусто, зато из Бразилии рапортичка была.

— Агента послали? — спросил Никифор.

— А-то.

— Одного?

— Больше и не надо. Дело-то пустяковое, — ответил невидимый незнакомец. — Девятилетнего пацана хотят определить в профессиональный футбол.

— Рановато, — согласился Никифор.

— Так и я про то же, — согласился голос, — «Си-Эн-Эн» говорит, что… — тут до Майки донесся треск, сквозь который прорезался голос радиодиктора. — Рост Жан-Карлоса Чера не превышает 137 сантиметров, его вес 35 килограммов. По словам президента клуба «Ассоциасао Деспортива Атлетика» Адаилсона Батисты Прадо, «этот мальчик — настоящее явление. Из него может получиться лучший футболист в истории Бразилии», — опять послышался треск, будто невидимый Майке человек выключил свой радиоприемник.

— Так и будет, — согласился Никифор. — Если наши не подкачали. Кто отправился? — крикнул он в сторону пальмовой крыши.

— Ясное дело, Донна-Саша-Обезьян. Шурочка у нас одна в португальском мастерица, все ей, голубушке, — послышался обиженный голос.

— Что с ним будет? — нерешительно спросила Майка.

— С кем? — переспросил Никифор. — С маленьким бразильцем? Ничего. Наш человек поможет расстроить контракты. Дароносца выведут из всеобщего поля зрения. Пусть пока подрастет, а там будет видно. Окажется достоин — станет новым Пеле. Ну, что? Пойдем дальше?

— Пойдем, — Майке тут не очень понравилось. Голо как-то. Скучно.

— Удач вам, собиратели моря информации! — уходя, крикнул Никифор.

Ответом было нестройное мычание: сеть по вылову мировых историй работала без перерывов.

В коридоре на них налетел Варкуша с фотоаппаратом.

— Нкфрптрч, пожалейте! Номер горит! Вы же обещали! Пару строчек всего! Надо! Надо! Ваше мнение такая для нас ценность! — наседая на Никифора, он оттолкнул Майку.

— Не трогайте ребенка, — строго сказал Никифор. — Вы же не знаете, кем он будет.

— А он будет? — замерев, спросил пронырливый репортер.

— Без комментариев, — Никифор взял Майку за руку.

Варкуша осклабился и нацелил на нее свой аппарат:

— Ну-ка, деточка, быстренько! Улыбочку! В профиль! В анфас! Живенько!

Серия вспышек ослепила Майку. Она растерянно заморгала.

— Уйдите, — попросил Никифор.

Фотограф будто не слышал.

— А рожу скорчить слабо? — требовал он, снова и снова пуская слепящие вспышки. — Ну же, деточка! Давай, постарайся для дяди! Сделай почитателям приятное! Давай-давай! Давай-давай!

— Прекратить немедленно! — грохнул Никифор самым настоящим гневом.

Майке показалось даже, что изо рта у него рванулся столб огня. Варкуша отпрыгнул и, мелконько покивав, юркнул в СМИшный отдел — только сверкнули стоптанные каблуки.

— Не обращай внимания, — сказал провожатый; они пошли по коридору. — Работа у него такая.

— Людей мучить? — Майка удивилась.

— Показывать то, о чем другие говорить боятся. Не бойся. Просто на все вопросы говори одинаково «Без комментариев». Он попристает еще немного, да и отвяжется.