Эрик-Эмманюэль Шмитт - Два господина из Брюсселя

Первой за трос уцепилась Северина; собрав последние силы, она минут через десять сумела добраться до их спасительницы. За ней из снежного плена вырвался и Бенжамен.

Когда они, выбравшись на поверхность, рухнули на снег, уже смеркалось; хотя они и страдали от переохлаждения и ушибов, они завороженно уставились на свою освободительницу; двадцатилетняя же Мелисса заливалась смехом — настолько чудесным приключением казалось ей их спасение.

В шале Северина с Бенжаменом согрелись, привели себя в порядок, сходили к врачу, намазались прописанными снадобьями, приняли болеутоляющие и противовоспалительные средства, а затем позвонили Мелиссе. Они непременно хотели поблагодарить ее еще раз перед отъездом.

Мелисса без церемоний пригласила их на вечеринку, которую устраивала вместе с друзьями.

Северина с Бенжаменом праздновали свое возвращение к жизни в компании молодых людей от восемнадцати до двадцати двух лет, которые знали друг друга с детства и из года в год катались здесь на лыжах веселой компанией.

Разомлевшие от вина, шуток и всеобщего веселья, царившего в ресторане, Северина с Бенжаменом не могли отвести взгляд от своей благодетельницы. Мелисса, отплясывавшая умопомрачительный рок, казалась им собранием всех достоинств, силы, ума, жизненных сил, доброты и энергии.

Один из молодых людей, заметив их взгляд, подсел к супружеской паре:

— Она просто потрясающая, наша Мелисса, правда?

— Не то слово! — воскликнула Северина.

— А ведь она тяжело больна, — тихо проговорил молодой человек. — Никому и в голову это не может прийти.

— Что вы сказали?

— Мелисса больна муковисцидозом. Вы разве не знали?

Супруги побелели как полотно. Их руки затряслись, рот раскрылся, бледность залила лица, они не могли пошевелиться, не в силах отвести взгляд от девушки: их нерожденный ребенок только что обрел плоть и кровь.

ЗАМЕЧАНИЕ АВТОРА

Взяв за привычку снабжать все переиздания моих произведений отрывками из дневниковых записей, я убедился, что читателям, это нравится. Иногда я даже добавляю такие записи к первым изданиям. Перед вами страницы из дневника, касающиеся предлагаемой книги.

Мой друг, один из самых талантливых театральных гримеров, рассказывает, как возник их, теперь уже многолетний, союз с его другом-психиатром. Мужчины заключили его в церкви, укрывшись за одной из колонн в то время, когда перед алтарем разворачивалась обычная брачная церемония.

История меня тронула — так редко сочетаются любовь и юмор. Не говоря уже о смирении! Я считаю эту пару истинными христианами: без всяких претензий двое влюбленных хотят освятить свой союз перед алтарем.

Поступок этот доказывает силу страсти, которой нипочем все запреты, все внешнее для страсти не существует; она почти достигает того, на что не имеет права.

Этот «неправильный брак» длится уже более тридцати лет.

Тогда что же такое «брак правильный»? — спросил я у своего друга.

Он не знает ответа.

А я не смог запретить себе поразмышлять. Сдержали ли свое слово те, кто официально поклялся «в верности и взаимной поддержке»? Продлилась ли так же долго законная любовь, признанная обществом, как и любовь преступная?

Возвращаюсь к своим друзьям, подпольно освятившим свой союз. Может быть, из-за того, что общество вынудило их стать маргиналами, они смогли найти новый смысл в «верности», хранить которую поклялись друг другу, вторя брачующимся официально?

Их постоянство не объясняется ни выхолащиванием смысла, ни суммой запретов. Верность их позитивна и призывает каждого давать другому то, в чем они поклялись: любовь, поддержку, внимание, помощь; верность перестает быть ограничением: не ласкай никого, кроме меня. Для двоих этих друзей, позволивших себе иметь любовные связи вне их союза, брак не означает клетку, в которую один запирает другого.

Я вспоминаю в связи с этим моего Дидро таким, каким я вызвал его к жизни в драме «Распутник». Между тем я глубоко убежден, что подобную либеральную верность гораздо проще установить между людьми одного пола, потому что для понимания другого в этом случае достаточно обратиться к самому себе, в то время как в союзе мужчины и женщины приходится приручать неизвестного.

Если неверность оборачивается трагедией, даже ведет к разрыву в отношениях мужчины и женщины, то двое мужчин уделяют меньше внимания этим чувственным порывам, подталкивающим их к эфемерным связям. Мужская сексуальность имеет спонтанную природу, мужчины могут уступать ей или нет, но они ее принимают. На самом деле они пользуются дерзкой возможностью: думать, что другой — это ты сам. В то время как в союзе мужчины и женщины другой остается другим. Здесь мало искренности и прозорливости: чтобы прийти к пониманию противоположного пола, нужно пройти еще долгий путь познания. И только потом научиться жить рядом с этим другим…