Александр Бабушкин: Зачем-то нужен (Рассказы)

— И ты туда же… Проходили. Я же тебе сказал про маятник. Там все уравновесят. За тебя. Ты просто прими. А наказание и через пять колен придет, и через десять. Когда там решат. Плюс и минус. Маятник.

— Слишком просто.

— А тебе… вам всем — и нельзя иначе. Вы же через голову лезете. Городите огороды до неба. И все мимо кассы. А истина-то проста, до примитивности. Это ложь сложная, потому что ей надо удивить. А правда ясна, прозрачна, до идиотизма. Но вы же просто не хотите. Не ищите легких путей.

— А я?

— О, дерьмо-то полезло. Нет такого слова — “я”. И буква — последняя. “Я” быть хочешь? До конца?..

— Нет… Уже не хочу. Раньше — да. А сейчас… Не хочу.

— Да вижу, вижу. Отпусти себя. Не воюй. Ты же все против себя и запустил. Представь теперь, что ответ только усиливается… Маятник. И чем сложней твои вычисления, тем сложней задача. Вспомни гностиков, ты ж читал… Такие узоры — хоть на стену вместо картин.

— Это точно.

— Ну и ладушки. Сам все понимаешь. А что не понимаешь — выбрось.

И больше не ищи. Нечего искать. Оно уже есть в тебе. Просто прими. И будь на своем месте. У каждого свое место и предназначение. И не ты это место выбираешь.

— Как это — не я?

— Опять ты со своим “я”. “Я” мешает место найти. Слишком много о себе мнит… Место уже приготовлено. Каждому. Это сердце подскажет… Все. Одевайся. Третий раз не нужен. Я тебе капиталочку сделал. Побежишь как новенький.

— Юра. Я вам книжку хотел подарить, свою.

— Я не читаю. Совсем. Очень давно. Не надо. Все что хотел, ты и так мне сказал. А что не сказал — я знаю и вижу. Приходи через год. Если что вдруг — тогда сразу звони. Пока.

Терпения не хватало никогда. Или сразу, или никак. Зато хватало упрямства. Выкройка? Ага, сейчас… Мы и на глаз, за ночь… Ну и ничего, что ногу не поднять и молния расползается. Зато сам. Клеш! И на школьные танцы успел. Девчонки уже заметили и с любопытством рассматривают чудо из зеленой брезентухи, обтягивающее мощные спортивные ноги. Я свечусь от гордости.

— Неужели сам? У тебя и машинка есть? — “Зингер”! Даже с моторчиком.

— Сашка, тебе надо модельером…

— Девушка. У нас конкурс медалистов. А у вас — три четверки. Следую- щая…

— Вы что? Сказано же было — только красные дипло… Мо-ло-дой человек! Вам… Давайте! Давайте же!

— Но у меня две четверки. По-русскому и…

— Да вы что? Это девушкам… Маша! Смотри — второй… Глянь, какой красавчик. А твой еще не ушел?

Нас двое — и мы даже не познакомились. Мы стоим у дверей текстильного института. Наши документы только что приняли на самый блатной факультет — дизайна. Мы стоим и курим.

— Слушай, это полный кирдык. Там же одни бабы.

— Да-а… Вот попали… Нет, это засада. Да и мужики засмеют — бабский факультет.

— Это точно… Надо валить…

— Мальчишки, вы чего?! С ума сошли?! Как — забираете документы?! Маша! Они забирают документы, оба! Маша-а-а! Мальчики!..

— Геннадий Петрович…

— Саша? Заходи. Ты же в аспирантуре… Какими судьбами? Твои сейчас на кафедре… А у вас теперь экономикс — прям по-западному. К нам-то с чего? Я своих через час собираю. Паша тебя все спрашивал. На докторскую идет.

— Геннадий Петрович. А я ведь к вам на кафедру… Возьмете?

— Это как?

— Да я перевелся. На философский. К Солонину. На кафедру эстетики.

— А тема? — “Смысл любви в русской философии”. Прозерский к себе взял.

— Вадик Прозерский? Ну ты даешь! А тема-то… Ого-го! Конечно, возьму. Не вопрос. Тебе сколько осталось? Успеешь?

— Два года. Успею.

— Ну тебя и качнуло! Смысл любви! Эпическая сила! По граммулине, дорогой, а? Не против, надеюсь?.. Ну — за смысл любви, Сашка!

— Да просто за любовь.

— Ну как тебе объяснить… Вот есть “плюс” и есть — “минус”. Белое и черное есть. Добро и зло…

Дядя Валя, Валентин Сергеевич, еще здоровый и живой, смотрит на меня, начинающего, но уже нахального вузовского препода. Смотрит, как происходит это. А это действительно происходит. Проходные с виду истины взрываются в сознании двадцатичетырехлетнего самоуверенного щенка пронзительным откровением. И ему смешно наблюдать за тем, как вечно торопящаяся молодость споткнулась.

Споткнулась и задумалась.