Александр Егоров - Пентхаус

Так. Две. Еще две — и программа включится.

На экране — лазурный берег. В Испании сейчас жарко, и море теплое.

Мне хочется пить. Последнее колесо прокатилось с трудом по пищеводу и рухнуло в желудок. Я с трудом глотаю слюну. Это болезненно. Надо бы добраться до воды. Для этого нужно встать.

Я прохожу через темную гостиную: шторы здесь задвинуты с вечера. А еще здесь удивительная итальянская мебель, расставленная в удивительном порядке, сплошь черное дерево с инкрустацией перламутром, а может, чьими-нибудь повыдерганными зубами; тут же телевизионная панель разлилась на полстены, как черный квадрат Малевича, и белые кожаные кресла светятся в темноте. Должно быть, личный дизайнер Жорика был латентным мазохистом. Меня тошнит от его интерьеров.

Дверь ванной комнаты распахнута, там горит свет, и это кажется еще одним неприятным чудом. Светлый прямоугольник все ближе. Ванная выглядит инопланетной капсулой для перемещения во времени. Внутри капсулы — сияющие рычаги, зеркало и стеклянная полочка, а на полочке — высокий хрустальный стакан с белой орхидеей (откуда, зачем?).

Шипящая струя приводит меня в чувство. Я лакаю из-под крана, как кот. Вода чистая и вкусная.

Я нажимаю на рычаг, и наступает тишина. Вскидываю голову: силуэт в зеркале немедленно отступает и сливается с темным провалом двери. Я таращу глаза на зеркало. Оглядываюсь — немножко резче, чем хотелось бы.

Пустяки. Показалось.

Я присаживаюсь на бортик ванны. Абсолютно голый. Мелкая дрожь охватывает меня.

Нужно доползти до кухни, думаю я. Там нормальный холодильник в человеческий рост, электрическая плита и мойка. И зеленые циферки на микроволновке. Простые, дружелюбные вещи. От них не ждешь никаких неприятных отражений.

Нечто движется в темноте. Скользит между черных громадин в гостиной. Словно оторвавшаяся от меня тень бродит там. Потом опускается в кресло и ждет меня.

Поднявшись на ноги, я иду как лунатик прочь из светящейся капсулы в темноту. Есть шанс на автопилоте вернуться в спальню, лечь и накрыться с головой одеялом. И понять наконец, что все это сон.

Если только гости в сновидениях сопят и шмыгают носом.

— Эй, — окликаю я. — Кто здесь?

Вместо ответа там, в кресле, кто-то чиркает спичкой. Пляшущий огонек освещает лицо.

— Здравствуй, Артем, — говорит майор Алексей Петрович. — Значит, на новоселье не пригласил? А мы сами пришли.

Он преспокойно курит сигаретку. Привыкнув к темноте, я вижу, что он улыбается.

Я протягиваю руку к выключателю. Гость мотает головой отрицательно.

— Вы же умерли, — напоминаю я.

— А ты труп видел? — возражает он. — Вот не занимался ты оперативной работой. А то бы знал: нет трупа, нет и состава преступления… ха-ха.

— Не смешно.

— Да уж, — соглашается майор, помолчав. — Смешно не было.

Он опять чиркает спичкой. Кидает ее в камин, и угли волшебным образом разгораются. Веселые огоньки притягивают взгляд. «Рекламный сэмпл адского пламени», — прочитал я в одной книжке.

— Ладно, проехали, — говорит Алексей Петрович.

Становится светлее, и я вижу в его руках флакончик с жидкостью для розжига. Нет, все это мне не снится, а если и снится, то с пробуждением явно возникнут проблемы. Ума не приложу, за какое место надо себя ущипнуть, чтобы проснуться.

— Присаживайся, — приглашает майор. — Что стоишь как в гостях.

Я опускаюсь на кресло напротив. Это умное итальянское кресло, с пультом управления и моторчиками внутри. Оно запоминает особенности фигуры пациента. Кажется, оно до сих пор настроено на жирный торс Жорика.

Холодная кожа липнет к голому телу.

Майор хлопает себя по коленкам.

— Я ведь к тебе не просто так, — говорит он. — Я ведь и здесь… лицо официальное. Так вот. Мы с товарищами внимательно прочитали твое дело. У нас, видишь ли, теперь времени достаточно, можем любой глухарь поднять…

— Какой еще глухарь?

— Так называются непонятные случаи. Типа твоего.

— Непонятные?

Мне даже обидно немного. Майор же затягивается и неспешно выпускает дым:

— Ну вот, например, ты дрянных таблеток наелся. А значит — прямиком к нам. Теперь смотрим: куда тебя записать? Ты у нас по жизни потерпевший или основной виновник? Непонятно.

— Так это Страшный Суд, — догадываюсь я.

— Почему же сразу суд. Пока только предварительное следствие.

— Вообще-то я ничего не нарушал.

— Да ладно. Взять хотя бы эти таблетки. Зачем ты их ел?

Значит, это таблетки. Как легко все объясняется. Меня просто глючит. Только немного странно, что моя галлюцинация выступает с саморазоблачением.