Ноэль Реваз - Эфина

Эфина, начинает он, пишу вам после встречи вчера вечером. Мы не имели возможности поговорить, и я чувствую настоятельную необходимость заполнить еще одну страницу. Увидев вас, я сразу понял, что между нами ничего не было. Именно это я и хотел вам сказать: все пустое, все умерло, и слава Богу. Думаю, вы тоже чувствуете облегчение. Возможно, вы уже вчера знали, что нам нечего друг другу сказать, и теперь спрашиваете себя, зачем я снова взялся за перо. Я просто хочу все прояснить. Хочу оборвать все нити. Вы мне совершенно безразличны, вы для меня — случайная женщина, надеюсь, как и я для вас. Желаю вам обрести счастье в жизни, ибо, рискну высказать свое мнение, вид у вас далеко не цветущий. Примите наилучшие пожелания. Т.

Он в ярости на себя из-за этого письма. Слова все еще слишком связаны с этой женщиной, слишком привязаны к ней. Она решит, что он хочет снова с ней увидеться, хоть и утверждает обратное. Он берет чистый лист бумаги: мадам, вы наверняка удивитесь, во второй раз в жизни получив от меня письмо. Хочу сказать одно: я всем своим существом сожалею, что написал первое. Вчера вечером, увидев вас в театре, я понял, что ошибся, что вы не могли дать мне то, чего я хотел. Хвала богам. Вы совершенно не в моем вкусе и были правы, не допустив продолжения: мы принадлежим к разным видам. С глубоким уважением, Т.

Письмо все еще сочится гневом, Т. предпринимает четвертую попытку. Мадам, я позволил себе написать вам после вчерашней встречи в театре. Мне кажется, что именно вам — простите, что не совсем уверен, — я сто веков назад отправил послание. Если так и вы это помните, приношу свои извинения. Я был молод, порывист и глуп и не верил ни в одно из написанных слов. Вчера вечером, увидев вас сидящей за столиком, я точно понял, что вы не та, кто я думал. С театральным почтением, нет — с совершеннейшим почтением, нет — с наилучшими пожеланиями, нет — с самыми сердечными, нет. С приветом, Т.

Это письмо тоже не кажется Т. убедительным. У него никак не получается написать этой даме. Он раздражается и кладет на бумагу следующий текст: мадам, я позволил себе написать вам, поскольку вчера мы встретились в театральном буфете. Встретились, и я вдруг вспомнил одну забытую историю. Я давно должен был написать вам, чтобы все прояснить, но забыл ваше имя, а эта история такая древняя. И все-таки я хотел бы сегодня извиниться за письмо, отосланное тысячу лет назад. Возможно, вы о нем забыли, но мне важно внести уточнение: это письмо предназначалось не вам, и я не знаю, как мог допустить ошибку и отправить его по неверному адресу. Видимо, перепутал конверты, и в ваши руки попало то, что предназначалось другой. В конечном счете ничего страшного не произошло: не получив ответа, я предположил, что ошибка совершенно очевидна. Благодарю вас, мадам, и прошу принять наилучшие пожелания, не уверения в почтении, а уверения в глубочайшем уважении, Т.

Ну вот, дело сделано, Т. перечитывает письмо. Эта дама наконец узнает, что все было мнимым и что она ничего не должна Т. Он нашел ее адрес и отправляется на почту. Стоит перед почтовым ящиком, мешая другим отправить корреспонденцию. Легкий вздох, и письмо падает в ящик. Он полон конвертов, этот ящик, письмо Т. оказывается на самом верху кучи, и это немного его успокаивает. Если он передумает, сможет просунуть в щель пальцы и вытащить его. Да, даже такие толстые пальцы, как у него. Т. резко отворачивается от почтового ящика, ему пора в театр.

Письма никогда не бывают тем, чем кажутся, они не держат обещаний. Выглядят пухлыми, а откроешь конверт — там плоский листок. Эфина не проверяет конверт, прежде чем порвать его. Она не думает о марке, не смотрит на почерк, она вскрывает конверт, и у нее в руке оказывается исписанный Т. листок. Она читает и перечитывает Т. Ей кажется, что это наваждение. Она говорит себе, что он над ней издевается и что она его задушит. Отправится в гримерку, выгонит актрис, погонит всех поганой метлой, останется с Т. наедине и выбьет признание, заставит сказать, что все написанное — ложь: что он ошибся, что первое письмо предназначалось не ей, что он перепутал адреса. Все это совершеннейшая чушь. Эфина потрясена. Т. написал ей из чувства мести. Он не перестает думать о ней, а письмо было отправлено сто лет назад. Это любовь, конечно, любовь, иначе и быть не может. Иначе зачем по-прежнему об этом думать? Любовь, слишком поздно, Эфина «закрыла тему», она больше ничего не чувствует к Т. Но из вежливости или из уважения, из почтения к человеку театра, пусть даже она отдалилась от него, нужно ответить. Она должна написать ему, это ее долг.