Павел Хюлле - Дриблингом через границу

Я не знаю, собираетесь ли вы в будущем году на матчи в Донецк. И если да, то успеете ли увидеть и почувствовать что-нибудь еще, кроме футбола. Впрочем, вряд ли вы здесь задержитесь надолго и вряд ли вас озаботят проблемы этого странного места. Главное — чтобы ими, этими проблемами, озаботились те, кто тут остается, кто тут живет и регулярно ходит на здешние стадионы. Ведь это их шахты и комбинаты, их история и будущее, их уголь — «черное золото», как его тут называют, которое лежит под городами и футбольными газонами, последняя надежда, ради которой они кладут жизнь и теряют здоровье. Поэтому кто я такой, чтобы кого-то чему-то учить — нам всем вместе довелось жить в это время и в этой стране, мы все вместе делали эту страну такой, какая она сегодня есть, и нам всем вместе приходится за это отвечать. Вы, по большому счету, здесь ни при чем, это наши внутренние дела, наслаждайтесь игрой.

Сквозь сон, когда в окнах вспыхивает свет фонарей очередной безымянной станции, я пытаюсь всех их вспомнить и пересчитать, чтобы ничего не потерять и ни про кого не забыть. Сижу и считаю всех этих валлийских рабочих, которые гоняли по пустырям допотопный мяч, всех этих беженцев и переселенцев, которые застревали на местных предприятиях, физкультурников и комсомольцев, активистов и стахановцев, заезжих тренеров и страстных любителей, которые, как могли, развивали футбол в этом прожженном солнцем регионе. Я считаю всех шахтеров на терриконах и женщин на трибунах, всех звезд и неудачников на поле, всех бойцов и дублеров, всех бразильцев и татар, всех «кривых» и «бомжей», всех пацанов, которые завороженно смотрят на зеленое поле, мечтая вырасти и заменить этих старперов. Считаю всех депутатов и клерков, всех безработных и пьяниц, всех неуверенных и убежденных, всех, кто находит время, чтобы прийти на трибуны поддержать своих. Все мы тут разные, и у каждого из нас свое понимание игры и свои размышления о смерти. И нельзя никого пропустить. Главная задача: помнить обо всех. А пересчитав тех, кого я смог вспомнить, я прячу всю эту информацию куда-то в карман куртки, на дно сумки, в самые надежные сейфы памяти. Прячу так тщательно и глубоко, что, когда рано утром на харьковском вокзале милиция пытается меня обыскать, она ничего не находит. Совсем-совсем ничего.

Кашубы — западнославянская этническая группа, проживающая на севере Польши. (Здесь и далее — прим. перев.)

Вольный город Гданьск — город-государство под протекторатом Лиги Наций, образованный 10 января 1920 г. согласно Версальскому договору 1919 г. В его состав входили собственно Гданьск и свыше 200 более мелких населенных пунктов бывшей Германской империи. Польша имела особые права в городе, но большую часть его населения составляли немцы.

Вжещ — один из районов Гданьска.

Нацистский концлагерь, созданный в 1939 г. на оккупированной территории Польши вблизи г. Штуттгофа.

Моторизированные резервы гражданской милиции — отряды милиции, сформированные в середине 60-х гг. для ликвидации массовых нарушений общественного правопорядка, а также для оказания помощи населению во время стихийных бедствий и охраны массовых мероприятий.

В Пясницких лесах (Гданьское Поморье) с октября 1939 г. по апрель 1940 г. нацисты расстреляли около 14 тысяч мирных жителей.

Шупо (от нем. Schutzpolizei) — сокращенное название немецкой полиции, отряды которой были сформированы после окончания Первой мировой войны для обеспечения безопасности жителей Вольного города Гданьска. Просуществовала до 1 сентября 1939 г.

Леопольд Риттер фон Захер-Мазох (1836–1895) — австрийский писатель, которому обязан своим названием психологический термин «мазохизм». (Здесь и далее — прим. перев.)

Украинская повстанческая армия.

Высокий замок — гора в центральной части Львова (413 м), на которой сейчас разбит парк и устроена смотровая площадка.

Роберто Боланьо (1953–2003) — чилийский поэт и прозаик. (Здесь и далее — прим. перев.)

Гарринча (наст. имя Мануэл Франсиско дос Сантос; 1933–1983) и Вава (наст. имя Эдвалду Изидиу Нетту; 1934–2002) — знаменитые бразильские футболисты.

Грохов — район Варшавы на правом берегу Вислы.

Стадион Десятилетия — открыт 22 июля 1955 г., в годовщину так называемого «Июльского манифеста» 1944 г., определившего «социалистический путь развития» Польши; после 1989 г. использовался в качестве вещевого рынка («Ярмарка Европы»); в 2007 г. был снесен, а на его месте построен новый Национальный стадион, ставший одной из площадок Чемпионата Европы 2012 г.