Леонора Флейшер - Человек дождя

И все были бы счастливы. Шесть специалистов по бракоразводным делам, с Беверли-Хиллз водили бы свои дорогие лимузины, купленные со скидкой. Денежный мешок получил бы назад свои деньги плюс семнадцать процентов для бодрости. Чарли Бзббит, сидя в роскошных апартаментах в Палм-Спрингс, подсчитывал бы свою прибыль. Ему, правда, было немного жаль, что придется продать все машины. Будь у него чуть побольше предусмотрительности, и белая могла бы принадлежать ему, выручка и от остальных пяти была бы достаточно велика. Эта изумительная маленькая лапочка могла бы стать его крошкой, которую он бы любил, которой бы он владел. Но ничего. В Италии их осталось еще много. Одна из них еще будет носить его фамилию.

Операция могла быть завершена едва ли не в тот же вечер, ко Чарли, на всякий случай, отвел на нее гораздо больше времени, чем было необходимо, — целых четыре недели! — огромное время, чтобы зарегистрировать машины. Даже при том, что ЕРА, агентство по охране окружающей среды, со своими погаными законами о контроле за токсичностью выхлопов будет ставить ему палки в колеса.

Это была милая сердцу ее творца Сделка Века. Он не рискует ни центом из собственного кармана, а прибыль целиком достанется ему. Точнее, ему и Ленни. Он обещал Ленни двадцать пять штук только за то, что он приведет покупателей. Но Ленни, конечно, не был полноправным партнером, забирающим половину, ведь идея целиком принадлежала Чарли Бэббиту.

Но почему же, почему этот шедевр, не дело, а конфетка, никак не хотело складываться? Почему оно топталось на месте и шло наперекосяк?

Операция была рассчитана так, чтобы провести ее как можно быстрее. В конце концов, семнадцать процентов от двухсот тысяч за четыре недели составят добрых тридцать четыре тысячи. Слишком много баксов, чтобы их можно было просто так спустить в унитаз. Чем скорее Чарли заплатит по векселям, тем больше денег достанется ему. Но прошло уже шесть недель, а дело еще не было сделано. Счетчик накручивал проценты, и национальный долг рос как на дрожжах. Вдруг стало подозрительно похоже, что Чарли придется оценивать апартаменты не в Палм-Спрингс, а в федеральной тюрьме.

Будь проклято это агентство по охране окружающей среды! Какого черта они не занимаются спасением китов или поисками радиоактивных отходов атомных электростанций, вместо того чтобы цепляться к честному бизнесмену со своими законами о токсичности автомобильных выхлопов? Неужели они там, в ЕРА, не понимают, как трудно найти удовлетворяющие их требованиям адаптеры топливных насосов для этих экзотических машин? Для «шевроле». — пожалуйста! Для «джип-чероки» — без проблем! Но «ламборгини»?! Тянулись недели, а его механик возвращался пустым, Чарли даже поднял свою предельную цену до двадцати пяти сотен за штуку, но это не помогло.

— У них нет адаптеров. Они не делают адаптеров для таких монстров, как «ламборгини». Этим итальяшкам все равно, каким воздухом они дышат. — Механик Чарли, неуклюжий малый по имени Элдорф, был раздражен.

Без этих адаптеров три независимые комиссии ЕРА трижды отказали ему в разрешении на эксплуатацию. А в штате Калифорния машина не может быть продана без санкции ЕРА на регистрационных документах. Точка. Он мог бы переправить машины в Орегон и зарегистрировать их там, но время было упущено. Где он теперь найдет подходящее грузовое судно за приемлемую цену?

Чарли шел ко дну. Он уже спустил задаток, полученный от юристов, это была часть его законной прибыли, и он уже истратил ее. Он должен был соответствовать своей роли преуспевающего дельца. А хорошо выглядеть и широко жить совсем не дешево в наше время, когда «скромная» стрижка стоит двести пятьдесят баксов, а солнечные очки в стиле ретро, с этикеткой модного дизайнера на стекле тянут на четыреста. Добавьте сюда падение курса доллара. Итальянский костюм, сшитый на заказ, который два года назад стоил, может быть, тринадцать сотен, сегодня приближается к двум тысячам. А дело, которое могло быть закончено тем же вечером, тянулось уже так долго, что все заинтересованные стороны начали очень и очень беспокоиться.

Их непрерывные встревоженные звонки угнетали Чарли. Он этого не любил.

Сюзанна Палмиери поставила свою «вольво» рядом с ухоженным серебристым «феррари» Чарли Бэббита. Была пятница, одиннадцать тридцать утра. Она вышла из машины и огляделась. Последние три недели она работала здесь. Вывеска должна была гласить: «Автосалон Бэббита. Коллекционные модели». Но вывески не было, как не было и ничего, достойного коллекционирования, кроме, может быть, старого хлама, окружавшего приземистое, похожее на ангар здание. Здание стояло в конце длинной улицы, пересекавшей бесконечные кварталы складских помещений и свалок утильсырья. Выглядело оно невзрачно. Стены облупились, с рифленой крыши клочьями слезала краска. Построенное в 1946 году как временное, это сооружение послужило пристанищем для бесконечной череды временных контор, из которых предприятие Бэббита было не только самым последним, но и самым временным.