Пенни Винченци - Искушение временем. Книга 1. Не ангел

Эдгар Литтон к моменту своей смерти был скорее зажиточным, чем богатым: он оставил всего сорок тысяч фунтов, которые требовалось разделить между четырьмя его детьми, зато стоимость издательства была весьма значительна. Активы включали не только книги, как таковые, и «стоимость» авторов, работающих по контракту, но и само здание, которое Эдгар с присущей ему дальновидностью купил на деньги, доставшиеся ему и Маргарет от Джорджа Джексона.

Селии все больше и больше нравилась ММ. Там, где от Маргарет можно было ожидать проявления враждебности и снисходительности, Селия, постоянно вторгаясь в чисто профессиональные отношения, встречала только дружелюбие и искренний интерес к себе. ММ также разделяла новые либеральные взгляды на общество, которые так импонировали Селии в муже. Друзья Литтонов тоже притягивали Селию. Их нельзя было причислить к классической богеме, которая в то время ярко расцвела в Лондоне: по сравнению с богемой их жизнь и занятия носили слишком уж коммерческий характер. Эти люди отличались высоким интеллектом, свободно мыслили, ценили острую беседу и высказывали мнения и взгляды, которые просто убили бы Бекенхемов. После встреч с такими людьми — писателями, художниками, преподавателями, другими издателями — те, с кем Селия общалась повседневно, казались ей ущербными и невыносимо скучными. Это-то и послужило косвенной причиной того, что подсвечник с грохотом ударился о дверь детской.

— Я хочу работать, — сказала Селия Оливеру, — хочу дать пищу мозгам. По-моему, ты должен разрешить мне работать в твоем издательстве.

Когда Селия впервые обратилась с подобным предложением, Оливер был просто поражен, хотя многие женщины, с которыми он сам знакомил ее, зарабатывали на жизнь самостоятельно.

— Но ты моя жена, — сказал он, с грустью глядя на нее. — Я хочу, чтобы ты заботилась о нашем сыне и находилась дома, а не в грубом мире дельцов от печати.

Селия ответила, что этот мир вовсе не кажется ей грубым, и попыталась обсудить с мужем этот вопрос.

— У тебя нет женщин в редакционном отделе, а я думаю, что это плохо. Возможно, вначале от меня будет не так уж много пользы, но я быстро всему научусь. Мне так хотелось бы работать рядом с тобой, милый, быть частью твоей жизни, а не просто домохозяйкой.

Оливер еще более обиженным тоном сказал ей, что он очень сожалеет, если домашняя жизнь кажется ей такой скучной. Селия ответила: посидел бы он сам целыми днями дома, так понял бы, о чем она говорит; и ей кажется, что это просто оскорбительно с его стороны считать ее пригодной только для такой жизни. Они еще долго ссорились и помирились только, как всегда, в постели. На какое-то время Селия оставила эту тему, а затем попыталась вернуться к ней — как раз в то самое утро. Реакция Оливера была точно такой же, но на сей раз в его голосе слышалось раздражение.

— Моя дорогая, я тебе уже объяснял, ты — моя жена. И мать моего сына. И…

— И это исключает для меня всякую возможность заниматься чем-то более достойным, нежели следить за стиркой белья и распевать детские песенки, так, что ли?

— Разумеется, нет. Ты же знаешь, что я ценю тебя гораздо выше…

— Так докажи это! Позволь мне проявить свои способности, работая вместе с тобой, я буду стараться на благо издательства…

— Селия, это просто слова. Ты ничего не понимаешь в издательском деле.

— Я научусь.

— Это не так просто, как тебе кажется, — твердо сказал Оливер, и Селия поняла, что он перешел к обороне. Это ее позабавило и одновременно раздосадовало.

— Ты просто считаешь меня глупой.

— Нет, разумеется, я так не считаю. Но…

— Тогда почему нет? Потому что я — твоя жена?

— Ну… да. Да, ты права.

— И это единственная причина?

— Я…

— Оливер, это единственная причина?

— Селия, я не хочу, чтобы ты занималась чем-то вне дома.

— А почему?

— Потому что хочу, чтобы ты была мне поддержкой именно в доме. Это гораздо более ценно.

— Значит, жена, по-твоему, не должна работать, так?

Он замялся, а затем очень жестко сказал:

— Да. Да, именно так. А теперь мне пора, — и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.

Немного позже в тот же день в кабинет Оливера вошла Маргарет.

— Я хочу с тобой поговорить, — сказала она.

— Да? О чем?

— О Селии.

— О Селии? Если она говорила с тобой…

— Да, говорила, — спокойно произнесла ММ. — Это запрещено?

— Говорили о том, чтобы она работала здесь? Я уже ей сказал: я этого не потерплю. Незачем беспокоить еще и тебя.