Владимир Шаров - Репетиции

В лагерь Иаков возвратился, уже хорошо зная, что ему надлежит дальше делать. Ровно через два месяца, 16 декабря тридцать восьмого года, апостолу Петру исполнялось пятьдесят пять лет, это был крайний срок апостольства, и, соответственно, он должен был уйти в отставку и с роли, и с поста начальника лагеря. До истории с сексотами Иаков признавал безусловное, освященное еще словами Христа старшинство Петра среди апостолов, он мог считать, что Петр ошибается — его решение покончить с евреями неправильно, однако не сомневался в честности и искренности Петра, в его вере, в том, что хочет он одного — того же, чего ждет каждый из них — Христа, Спасителя, Его прихода на землю, — но последние события показали Иакову, что это не так.

Для Иакова было очевидно, что человек, избранный Христом на апостольское служение, должен быть честен во всем, что бы ему ни выпало; честность, обязанность любого честно нести свой крест вообще лежала в основе его понимания мира, и то, что Петр злостно нарушил долг начальника лагеря, означало одно: верить Скосыреву больше ни в чем нельзя. Для Петра нет ничего святого — все лишь средство, и он не задумываясь готов предать каждого, лишь бы остаться, дальше продлить свои полномочия. Вера же его, что он, Петр, сможет вынудить Христа прийти именно к нему, ложна.

Иаков вспомнил, что и тогда, когда Христос первый раз приходил на землю, Петр в ночь перед распятием трижды, чтобы уцелеть, отрекался от Христа, и понял, что это не зря сохранилось в Евангелиях, то было предупреждение ему, Иакову, чтобы он был осторожен с Петром.

Такой взгляд на Петра исключал его из обычного порядка вещей, ставил вне закона, и действительно, Иаков был убежден, что, что бы ни предпринял он против Петра, — все будет морально и оправданно. Но поначалу, хоть и сомневаясь, что выйдет толк, он вел борьбу с Петром честно, ему было просто приятно, что он и здесь от Петра отличен. Конечно, это была ошибка.

Целью Иакова был немедленный, еще до ухода Петра и конца его срока, захват реальной власти во Мшанниковском лагере, остававшееся Скосыреву время он был готов терпеть его лишь как фигуру чисто церемониальную. На должность начальника лагеря Иаков не претендовал, по традиции ее занимали апостолы Петры, Иаков считал этот порядок естественным и, когда все успокоится, собирался передать ее старшему сыну Скосырева.

Уже 18 октября, пытаясь свалить Петра, Иаков написал и отправил в район первый донос. Не могу точно сказать, он ли придумал этот способ борьбы — потом Иаков ставил на него до конца, — или использовал подсказку римлян (снова вернувшись к обязанностям лагерного кума, он совещался с ними почти каждый день), скорее второе. Правда, донос, который ушел от Иакова в Белый Яр, был далеко не такой, какой они советовали ему сделать. Римляне говорили Иакову, что в любом случае донос должен быть отправлен в Москву и тайно, они брали это на себя: здесь, в Сибири, и районное, и областное управление НКВД сделает все, чтобы прикрыть Петра, уже много лет Петр их человек, и, посылая донос в район, Иаков не Петру вредит, а подставляет себя. Иаков должен понять, что удар по Петру — это удар и по его непосредственным начальникам, следовательно, искать их поддержки глупо. И главное, донос надо составить так, чтобы не отреагировать на него было невозможно, глупо бояться преувеличений и думать о правдоподобии, чем больше будет накручено, тем быстрее, решительнее отзовется Москва. Римляне даже набросали подходящий для данного случая черновик. В нем Петр обвинялся в создании во Мшанниках глубоко законспирированного диверсионно-террористического центра, в планировании заброски в крупнейшие города страны агентов с целью покушения на виднейших деятелей партии, в подготовке мощного кулацкого восстания в Сибири и отторжения ее от Советской России. Но Иаков ничем этим не воспользовался.

Римляне хорошо понимали устройство государственного порядка, советы их, безусловно, были разумны и правильны. Если бы Иаков прислушался к ним, ему еще до нового тридцать девятого года удалось бы справиться с Петром. К сожалению, он был молод, самоуверен и упрям. Из предлагавшегося римлянами он выбрал крохи, и, конечно, ничего путного не получилось. Хотя все козыри были на руках у Иакова, до весны тридцать девятого года добиться он ничего не сумел. И евреям, и другим зэкам это стоило сотен жизней. Уважая инструкции и субординацию (важнейшая часть его понимания честного выполнения служебных обязанностей), Иаков ставил в вину Петру следующее: первое, он не бережет лагерных сексотов и тем подрывает эффективность работы оперативно-чекистского управления (прямо в смерти троих евреев он Петра не обвинял, потому что не знал точно, были ли их имена разглашены Петром намеренно или он выболтал их пьяным, — со дня похорон старого Иакова тот пил почти ежедневно); второе, Петр плохо обращается с заключенными, в связи с чем в лагере неоправданно велика смертность и третий месяц подряд срывается государственный план добычи угля.