Дженнифер Иган - Время смеется последним

Но в то утро, когда Дейв опять взялся за свое, мне почему-то захотелось ему ответить.

— Дейв, — сказал я, — может, в этом и смысл?

— В чем смысл?

— В том, что у них так ничего не трясется. Когда трясется — это же больно. Вот они и надевают лифчики. Они даже специально для пробежки выбирают лифчики потуже.

— С каких это пор ты так разбираешься в дамских лифчиках? — подозрительно спросил он.

— У меня жена бегала по утрам, — ответил я.

— Что значит «бегала»? Бегала-бегала, потом перестала?

— Перестала быть моей женой. А так — может, и сейчас бегает.

Утро было тихое, с ближнего корта доносилось постукивание теннисных мячей. Такой уж час, в парке одни бегуны и теннисисты. Ну еще торчки, хотя этих немного. Я всегда высматриваю одну парочку — молодые ребята, он и она, оба в косухах, тощие, с пустыми опрокинутыми лицами. Наверняка музыканты. Я давно вышел из игры, но музыкантов уж как-нибудь узнаю.

Показалось солнце, круглое и сияющее, точно ангел поднял голову. Никогда не видел, чтобы над Ист-Риверским парком висело такое сияющее солнце. По воде будто разлили серебро: хотелось прыгнуть и плыть. Загрязнение, усмехнулся я про себя. Плевал я на ваше загрязнение. А потом я увидел ту девушку. Я ее заметил сразу, даже не оборачиваясь, потому что она маленького роста и всегда бежит с таким подскоком, вприпрыжку — не так, как другие. И еще у нее русые волосы, и когда это сияющее солнце их коснулось, что-то такое произошло, чего нельзя было не заметить. Румпельштильцхен, сказал я про себя. Дейв нахально таращился на нее, и даже Сэмми обернулся, но я не отводил глаз от воды, следил за поплавком. Девушку я видел и так, мне не надо было оборачиваться.

— Эй, Скотти, — позвал Дейв. — Вон твоя жена мимо пробежала.

— Мы развелись, — сказал я.

— Ну все равно, это была она.

— Нет, — сказал я. — Она живет в Сан-Франциско.

— Может, это твоя следующая жена, — сострил Сэмми.

— Нет уж, это моя следующая жена, — заявил Дейв. — И первое, чему я ее научу, — это чтоб никаких лифчиков, ясно? Пускай трясутся!

Я следил за своей леской, она иногда вздрагивала и вспыхивала на солнце. Моя удача иссякла: я знал, что ничего сегодня не поймаю. К тому же мне пора было собираться на работу. Я смотал удочку и пошел по набережной на север. Девушка уже была далеко впереди, русые волосы подпрыгивали на каждом шагу. Я шел за ней, но на таком расстоянии даже нельзя было сказать, что я иду за ней, — мы просто двигались в одном направлении. Я так вцепился в нее взглядом, что сначала даже не заметил тех двоих торчков — мы с ними чуть не разминулись. Они шли, тесно прижавшись друг к другу, вид у них был измученный и одновременно эротичный — так иногда бывает по молодости, но потом все равно остается только измученный.

— Эй! — Я шагнул им наперерез.

Мы с ними сталкивались на этой набережной раз двадцать, но парень развернул на меня солнечные очки с таким видом, будто я неведомо откуда взялся, а девушка вообще продолжала идти как шла.

— Вы музыканты? — спросил я.

Парень отмахнулся, но тут девушка вскинула голову. Глаза беззащитные, будто голые: видно, солнце ей сейчас как нож. Этот ее бойфренд, или муж, или кем он ей приходится, мог бы и отдать ей свои очки.

— Он — сила! — сказала девушка про парня. Так говорят это слово мальчишки на роликах, подумал я. Но может, она сказала и не в том смысле, а в буквальном, прямом.

— Верю, — ответил я. — Верю, что он сильный музыкант.

Я достал из нагрудного кармана визитку Бенни. Я перекладывал ее из кармана вчерашнего пиджака в карман сегодняшней рубашки с помощью чистой бумажной салфетки, чтобы нечаянно не испачкать или не помять.

Тиснение на бумаге сверкнуло, как чеканка на римской монете. Я сказал:

— Позвоните этому человеку. У него свой лейбл. Просто скажите ему, что вы от Скотти.

Они разглядывали карточку, отворачиваясь от косого солнца.

— Позвоните ему, — повторил я. — Он мой друг.

— Угу, — буркнул парень не слишком уверенно.

— Ладно, удачи. — Но я чувствовал себя беспомощным. Позвонят? Не позвонят? У меня всего одна эта карточка, другой не будет.

Пока парень вертел в руках визитку, девушка подняла голову.

— Он позвонит, — пообещала она мне и улыбнулась, сверкнула мелкими аккуратными зубами, какие бывают только после брекетов. — Я его уговорю.

Кивнув, я пошел дальше. Я вглядывался, напрягал глаза, но бегуньи впереди уже не было видно.

— Эй, — донеслось сзади.

Я обернулся.