Донасьен Альфонс Франсуа де Сад - Жюстина

– Ладно, если искушение не принесло плодов, пора применить силу: поверни ко мне эту задницу, которая так меня возбуждает. Злодей похлопал её, поцеловал, укусил и приказал Жюстине испражниться… Дрожащая от страха жертва повиновалась: она сочла благоразумным умилостивить своего мучителя, удовлетворить его каприз. Верней внимательно осмотрел экскременты, вдохнул их запах и проглотил…

– Очаровательное создание, – промолвил он, поднимаясь, – вы только что доставили мне огромное наслаждение, за что я премного вам благодарен. Признаться, я безумно люблю экскременты. Но я бы считал себя неблагодарным, если бы не отплатил вам тем же: соблаговолите занять моё место, а я устроюсь на вашем; я одарю вас тем же, Жюстина, что получил от вас, вы съедите моё дерьмо так же, как я съел ваше.

– Боже мой! Меня сейчас стошнит…

– Мне все равно, черт тебя побери! Делай, что тебе сказано, стерва, или я позову слугу, и он вразумит тебя; если будешь упрямиться, приготовься к жутким страданиям.

– Как хотите, сударь, но я не смогу вынести такую мерзость. Тотчас появился Джон с двумя пистолетами, один передал Вернею, и оба они приставили смертоносные стволы к вискам Жюстины. Напуганная до крайности, девушка легла.

– Проследи за ней, – приказал Верней лакею, усаживаясь верхом на грудь нашей героини, – открой ей рот дулом пистолета, если она не захочет это добровольно, и не вздумай пощадить её. Увы! Все случилось так, как хотел этот бесстыдник. Он примерился, расположил свой зад прямо перед лицом Жюстины, крякнул и заполнил рот бедняжки самым зловонным и самым отвратительным веществом.

– Это ещё не все, – добавил он, поднявшись и созерцая свое гнусное произведение, – ты должна проглотить его. Последовали новые угрозы, ещё более убедительные. Несчастная подчинилась, но её тут же вывернуло наизнанку. Не знаем, поверит ли нам читатель, поймет ли он правильно безумную страсть этого чудовища и оценит ли всю грязь, которой он наслаждался? Но дело было так. Верней, который в продолжение последней процедуры не переставал ласкать лакея и получать от него такие же омерзительные ласки, гнусный Верней прижался губами к устам Жюстины в тот момент, когда увидел, что её тошнит, и принял в свои потроха излишки отвратительного продукта, отвергнутого жертвой его похоти.

– Вот это мне и было нужно для полного удовлетворения, – заметил он Джону. – Теперь давай сюда свой зад, шлюха! Я ещё не прочистил этот восхитительный предмет. При помощи Джона и благодаря состоянию, в котором находилась Жюстина, предприятие это легко увенчалось успехом. Несмотря на внушительные размеры, отличавшие член Вернея, он взялся за дело с таким неистовством, что огромный инструмент погрузился сразу до самого корня.

– Прекрасно, я держу её! – торжествующе воскликнул злодей. – Теперь возьми меня, милый Джон, окажи мне ту же услугу, что я оказываю этой сучке. Два содомитских акта объединились, слились в одно целое, но наша незадачливая искательница приключений ещё не подозревала, какую развязку готовит ей жестокое воображение чудовище. Она все телом налегала на канапе, служившее ей опорой; Верней, воспользовался потайной пружиной, опора рухнула вниз, и Жюстина, соскользнув с пронзавшего её кола, упала на глубину не менее двадцати футов в большой бассейн с ледяной водой. Это падение совпало с эакуляцией Вернея, и его рука завершила начатое дело.

– Ох, забери меня дьявол! – прорычал он. – Она ускользнула! Сперма, которой он был готов забрызгать задний проход жертвы, кипящей струей устремилась в воду, где барахталась несчастная.

– Скажи, пусть её выловят, – равнодушно бросил он Джону, который как раз извергался в его зад. – Иначе это ничтожество утонет, а оно нам ещё пригодится: если бы не это, честное слово, я оставил бы её издыхать. После этого славного подвига наш герой вернулся в салон. Почти одновременно с ним туда пришли Жернанд, Брессак, д'Эстерваль, Виктор и Доротея. Каждый увлеченно рассказал о уединенных удовольствиях, которыми насладился. В каждом кабинете случилось что-нибудь подобное и не менее коварное, поскольку все помещения были снабжены люками, и предупрежденные заранее распутники воспользовались ими. Но результаты были разные: один из наперсников Брессака, тот, кого он содомировал, оказался в яме с нечистотами, и его долго не могли извлечь оттуда; Доротея сбросила мадам де Жернанд на груду колючек; красавица Сесилия, которую д'Эстерваль, учитывая её юный возраст, бросил на матрацы, отделалась испугом; Виктор отправил одного из доверенных ему юношей в горящий спирт, и несчастный едва не погиб в огне; Жернанд, сношавший жену Вернея в задницу, швырнул её на тридцать горящих свечей, которые обожгли ей все тело. Скоро вновь появились жертвы – отмытые и приведенные в чувство, – и праздник продолжался.