Мэри Воронов - Змея

— Похоже, у тебя появились новые подруги.

— Кто, эти коровы? — фыркнула Сандра.

— Поешь мяса и сразу начинаешь злиться, — засмеялся Люк, погладив ее по животу, но Сандра отпихнула его руку.

— Не люблю, чтобы меня там трогали. — Она была смущена и тем, как раздулся ее набитый живот, и тем, что теперь, когда Люк был рядом, ей уже никуда не хотелось уезжать. Они возвращались домой черной айдахской ночью, и она воспринимала Люка скорее как брата, чем как любовника, казалось, что она знает его всю жизнь, что он и есть ее настоящая семья. Покинуть его было так же неестественно, как душе покинуть тело. Но она сможет. Ей и раньше приходилось бросать — бабушку, мать, Дональда. Бросать у нее получалось лучше всего, это точно.

Когда они приехали домой, Сандра вытащила на крыльцо кресло-качалку и сидела в нем, надувшись, пока Люк внутри дома чинил блесны для форели. Один раз он вышел, чтобы она не чувствовала себя совсем одинокой… посидел с ней минут десять, не проронив ни слова, и вернулся назад в дом. Он ждал только, когда она подаст знак. Сандра знала это, но ничего не предпринимала. Когда он сказал, что нужно купить солнечные батареи, и спросил, не хочет ли она прокатиться с ним, Сандра ответила «нет». Хочешь повидаться со своей официанткой — пожалуйста, не собираюсь тебе мешать. Не двигаясь, она стояла на крыльце и смотрела, как фары исчезают за соснами. Впервые Сандра осталась в Айдахо одна.

Луна решила окрасить луг в голубой цвет. Сандра слушала, как в траве гуляет ветер, но, когда она спустилась с крыльца, ветер умчался в сосновый бор и стал с ревом рвать иголки, так что ей пришлось пойти обратно. Она спрашивала: «В чем дело?» — и ей почудилось, что в ответ захлопнулась дверь где-то высоко в горах. Тяжело вздохнув, она вошла в дом и бросилась на кровать.

За окном луна плыла между ветвями деревьев. На каждой ветке незаметно примостились маленькие черные птицы. Лучше не обращать на них внимания, думать о чем-нибудь другом. Они казались спящими, но вдруг одна из них распустила крылья, и Сандра с болью поняла, что ей предначертано. Птица взмыла в небо и залетела в окно, превратив ее мысли в черные перья еще одного видения.

— В этом сне я вижу грязный двор перед низким домом из белого кирпича, часть двора отведена под склад. Из фургона выгружают свинину и говядину. Во дворе никого нет, только Таня, она пожирает куски мяса. Туши, кишки, огромные блестящие кости, шматы белого жира разбросаны вокруг. Из фургона выкатывается череп, на котором еще видны волосы, глаза и губы Дональда. Во сне меня это нисколько не огорчает, а потом я смотрю, как Таня занимается сексом с кусками мяса и костей, и начинаю сходить с ума. Таня с улыбкой поглядывает на меня, густая кровь стекает с ее губ. Понимаю, что нужно бежать, но мне так хочется есть, что я не могу оторваться от этого зрелища. Обернувшись, я вижу, как Дональд пакует чемодан — маленький светло-коричневый, какой был у меня в детстве. Я не хочу уезжать и просыпаюсь.

— Как ты думаешь, Сандра, что означает этот сон?

— Я надеялась, вы мне скажете.

— Но ведь это твой сон, Сандра. Только ты можешь узнать. Тебе придется потрудиться. Не считается, если я скажу тебе.

— Наверное, что я ненавижу секс.

— Нет.

— Ладно, значит, что я голодна.

— Но ведь ест Таня, а не ты.

— Угу, и еще трахается с моим мужиком. А что означает чемодан?

— Чемодан, как и кошелек, часто символизирует вагину.

— Получается, он трахался со мной у нее за спиной. Чушь, это они обманывали меня, а она вообще шлюха.

— Сандра, ты говоришь как параноик. На самом деле в твоем сне они только часть тебя.

— То ешь шлюха — это я, потому что я занималась сексом с Дональдом до того, как встретила Люка?

— Опять этот Люк. Почему ты всегда говоришь о нем, когда хочешь скрыть правду?

— Потому что… Не знаю… потому что он единственный, кого я любила. — Сандра чуть не плачет. — В любом случае… — Она сморкается в бумажный носовой платок. — Я больше о нем не думаю. — Сандра не решается сказать доктору Алену, что она пишет в разные тюрьмы, пытаясь найти Люка, но безуспешно.

— Люк — просто еще одно видение, он тоже часть тебя.

— Как это?

— Когда Дональд был ранен, ты испытала такой сильный шок, что произошло раздвоение личности.

— Подождите, это Люк пырнул его, а не я.

— Я ни в чем тебя не обвиняю. Попытайся поняты Люк — часть тебя.