Диана Петерфройнд - Доброе утро

На съемочной площадке Колин уже дочитывала свой текст:

— Как выяснилось, гамбургеры заражены кишечной палочкой, которая может вызвать судороги и диарею. Мы скоро увидимся, не переключайтесь.

Камеру выключили, и Колин сморщила нос, всем своим видом изображая жертву обстоятельств.

— Это не про меня, — сказал Майк, постукивая своими записями по столу.

— Эй! — крикнула ему Колин. — Это наша работа! Или ты считаешь себя выше ее? Может, ты и был выше до того, как тебя уволили, но теперь ты здесь, в дерьме, вместе со всеми нами.

Съемочная группа смотрела на них не отрываясь. Было похоже, что они вот-вот начнут аплодировать.

— И все же у меня есть принципы, — сказал смущенно Майк. — К сожалению для тебя.

— Ох, — сказала Колин. — А у меня, похоже, их нет?

— Уверен, что есть. Когда у тебя в эфире брали гинекологический тест, на тебе был шелковый халатик. Он очень тебе идет!

Колин с ходу завелась:

— Видишь ли, у меня его взяли…

— И мы в эфире через пять, четыре, — сказал ассистент режиссера.

— Ты, индюк надутый…

— Три, два, один…

Майк не пропустил удар. Он повернулся к камере:

— Добро пожаловать обратно в «Доброе утро». Завтра в нашей программе Колин вместе с поваром Гордоном Рамсеем приготовит классические английские сосиски с картофельным пюре.

— Всенепременно, — ледяным тоном подтвердила Колин. — Кто-то же должен работать, коли ты от этого отказываешься, Майк. Видимо, работа вообще ниже твоего достоинства.

— Ну, — сказал невозмутимо Майк, — мне трудно протиснуться в эфир между тобой и сосисками, так что я…

— А кроме всего прочего, ты еще и тупой, надменный идиот, вот!

Он поднял вверх палец:

— Тупой, надменный идиот, который зарабатывает в три раза больше, чем ты!

Все, замерев от ужаса, молча смотрели на ведущих.

Я жестом показала Мерву:

— Закругляйся! — прошипела я.

Он поднял в растерянности руки: «В каком смысле? Пускать титры?»

Но это было еще не все.

Улыбка Колин была тоньше лезвия ножа.

— Итак, это все на сегодня. До завтра, ребята.

— До свиданья, — добавил Майк.

Колин прожгла его взглядом.

— До свиданья, — повторила она.

О, нет. Нет, нет, нет! Мне казалось, мы все уладили.

— До свиданье ! — сказал Майк весело с провинциальным акцентом.

— До свиданья ! — пронзительно завопила Колин.

Пока Мерв поспешно запускал титры, вбежала ассистентка с телефоном.

— Это мистер Барнс, — сказала она, сунув мне трубку. — Звонит из дома.

О, боже! Он смотрел программу дома? Я имею в виду, круто, еще один зритель!

— Джерри! — сказала я тревожно в трубку.

— Что это была за херня?! — заорал он.

— Так, небольшое недоразумение, — объяснила я скороговоркой. — Небольшое. Обещаю, я все исправлю. Я поговорю с обоими. Такого больше не повторится, клянусь!

Я повернулась к съемочной площадке, где теперь, когда мы вышли из эфира, перебранка Колин и Майка переросла в бурю.

Но какой было им смысл цапаться? Мы все потерпели крах. Неудивительно, что они дали себе волю. А может, не так уж плохо — иметь возможность выпустить пар? И все происходит так, как сказал Джерри. В конце концов, наша судьба уже решена. Хуже уже некуда.

Я была полна решимости сдержать данное Джерри слово. Я бы поговорила с обоими сразу после программы, но у меня весь день были встречи, а Майк слинял на какой-то торжественный обед в честь Тома Брокоу. Так что я смогла вызвать обоих только на следующий день, чтобы выяснить, что происходит.

Но еще до встречи с ними меня ждал сюрприз: вчерашняя программа заметно прибавила в рейтинге ровно с того момента, когда холодная война между Колин и Майком превратилась в термоядерную. Я вперилась в листок, не веря своим глазам.

Хм, странно. Может, это были те, кто рано включил телевизор, чтобы посмотреть сериал, стоявший в сетке после нашей программы. А может, мне следует пригласить к нам нескольких постоянных зрителей испечь печенье или что-нибудь в этом духе. А может, все дело было в имени Гордона Рамсея? В смысле, не всем ведь нравится его шоу «Адова кухня».

Скорее всего, дело именно в этом. Другой причины включить телевизор на тридцать секунд раньше я придумать не могла. Если только не… что я сказала Майку? Люди хотят знать, какой он, они хотят почувствовать себя его друзьями. Вот почему я просила его быть помягче и шутить. А что если перебранка с Колин оказалась для зрителей не менее интересна, чем его шутки?