Василий Викторов - Банк

— Жаль, — произнес отец, — а то бы всю употребил. Ладно, до вечера потерплю, а сейчас сто пятьдесят — и все.

Быстро налил себе в граненый стакан, поднял глаза на сына, спросил:

— Будешь?

— Не-а, — ответил тот, указав на вино.

— Ну, как знаешь. Ладно, быть добру. — Они втроем, включая Жанну, чокнулись, жених и невеста отпили по чуть-чуть, Дмитрий Евгеньевич же опорожнил свою емкость залпом, поднес корку хлеба к носу, вдохнул-выдохнул и закусил соленым огурчиком.

Тут мать поинтересовалась у «невестки», хочет ли она еще что-нибудь съесть, и, услышав в ответ, что та уже насытилась, схватила ее за руку и повела показывать «деревца и грядки». Та, естественно, не возражала. Влад смотрел, как Жанна шагает по грязи в своих модных ботинках «Джордан», протискивается между кустами, и одновременно дивился как ее терпению, так и тому, насколько у нее грациозно получалось перешагивать через кучи прошлогодних листьев, успевая поддакивать Александре Степановне, которая объясняла, какие существуют виды насекомых вредителей и как с ними нужно бороться. Скоро эта экскурсия закончилась, жених намекнул, что пора собираться, мама быстро убрала, и они уселись в автомобиль. Когда выехали на шоссе, Дмитрий Евгеньевич объявил, что начинается очередной этап «Формулы-1», попытался разогнать свою развалюху, но та не подчинялась, кряхтела, сопротивлялась, фыркала ядовитым дымом, так что отец свою первоначальную мысль оставил. Доехали.

Прощались бурно, чуть ли не до слез, но наконец простились. На обратном пути в Питер почти не разговаривали — Жанна явно устала и, свернувшись клубочком на заднем сиденье, тихонько дремала. По времени прибыли нормально — Влад вполне успевал в баню и сообщил Жанне о своем намерении посетить ее. Та была ничуть не против, посему он быстро побросал в спортивную сумку мочалку, полотенце, тапочки, шампунь и поехал в «Невские». Там его встретили так, как будто отсутствовал он не две недели, а целую вечность. На сей раз они больше парились, чем разговаривали, и поэтому Влад после бани чувствовал себя настолько замечательно, что в этот момент вполне был способен Архимедовым рычагом перевернуть вселенную. Саша должен был вернуться только в четверг, в его же сторону никто ехать не собирался, — пришлось вместе с Семенычем ловить такси.

Когда он вернулся домой, Жанна хлопотала на кухне, и Влад очередной раз порадовался тому, как может быть хороша и привлекательна семейная жизнь. Ужинали шумно и весело, после играли в шахматы, еще позже — смотрели телевизор.

Легли спать пораньше, и, засыпая, он думал о том, как, собственно, мало надо человеку для счастья, тем более столь неамбициозному, каким являлся он. Дом, умница-жена, друзья-приятели, приличная работа — и вполне достаточно. Да, как и ни банально звучит, — жизнь действительно прекрасна…

В последующие два дня Влад с Жанной серьезно принялись за обсуждение организации предстоящей свадьбы — назначили дату, чтобы на Пост не попасть, — решили, что будут венчаться; место проведения праздничного обеда, плавно переходящего в ужин, было загадкой — подыскать подходящее вменялось в обязанности Владу, но он пребывал в полнейшей прострации, ибо любил маленькие, уютные ресторанчики, всех же приглашенных мог вместить только огромный зал, но в таких заведениях он не бывал почти никогда, а довериться чьему-то совету в столь важном вопросе он серьезно боялся, ибо вполне можно было попасть впросак. Что касается гостей, то над их списком со своей стороны Влад корпел все рабочее время и одни и те же имена вписывал и вычеркивал по нескольку раз — с одной стороны, не хотелось кого-то обидеть, с другой — иметь на свадьбе случайных людей. Но подобрать критерий было чрезвычайно сложно, ибо получалось, что многие люди являлись случайными, однако отсутствие приглашения вполне могли счесть обидным.

И тем не менее эти заботы в глубине, подсознательно, все же были ему очень приятны: будучи в черном смокинге, находиться рядом со счастливой, улыбающейся, цветущей красавицей невестой в белом подвенечном платье, получать поздравления от нарядных, пребывающих в прекрасном, праздничном настроении родственников, друзей и подруг, ощущать вступление в полноценную семейную жизнь — как же это должно быть хорошо! И если даже мысли об этом доставляли ему удовольствие, то каково, наверное, предаваться нм Жанне! К ее присутствию в квартире он привык очень быстро, постель пахла ее кожей, волосами, и он уже не мог представить себя спящего в одиночестве, — даже если они уставали за день и погружались в сон каждый на своей половине кровати, то просыпались все равно лежащими в обнимку.