Александр Беатов - Время дня - ночь

Едва он успел разогнаться, как вдруг резко затормозил, так что на задней площадке вдруг стало совсем пусто — из-за инерции, которая бросила пассажиров вперёд. Кто-то вскрикнул, кто-то выругался. А когда троллейбус совсем остановился, наступила глубокая тишина, длившаяся чуть ли ни целую минуту. Затем люди начали робко переговариваться. С минуту Саша недоумевал, что произошло, пока из разнообразных реплик пассажиров не понял, что сбили человека…

Открылись двери. Люди начали выходить — прямо в глубокий сугроб, на обочину.

Пробравшись сквозь снег, юноша прошёл вперёд и увидел на шоссе, чьё-то тело, а чуть поодаль — грузовик, развёрнутый боком, поперёк дороги. Этот самый грузовик, как выяснилось позднее из разговоров пассажиров, обгоняя троллейбус, сбил девочку, которая перебегала перед ним дорогу.

Водитель грузовика стоял на коленях и приподнимал голову девочки, которая всё ещё дышала. Саша видел, как часто вздымалась её грудь. Кровь была видна на её губах. Какие-то мелкие игрушки или конфеты валялись на выступившем из-под коричневого грязного снега асфальте.

Подошёл водитель троллейбуса. И тогда тот, что всё ещё держал голову девочки, уже переставшей трепетать в короткой агонии, опустил её, поднялся, шагнул к троллейбусу, упёрся в него лбом и закрыл руками лицо…

Саша перевёл взгляд на тело девочки. Голова её повернулась набок. Она больше не дышала.

Водитель троллейбуса взял её на руки и понёс к обочине. Ему что-то сказал человек, вышедший из неизвестно откуда появившейся легковой машины. И девочку понесли туда, открыли дверь, положили на заднее сидение.

"Почему они всё делают так медленно?!" — подумал Саша. Он полагал, что легковая машина теперь спешно понесётся в больницу. Но почему-то никто не спешил что-либо предпринимать.

Подъехала милиция — пассажиры троллейбуса стали расходиться. Некоторые направились назад, к предыдущей остановке, а большинство — вперёд. Туда же двинулся и Саша со своей подругой, хотя расстояние до следующей остановки было явно больше.

Они шли довольно долго и молча.

— Если бы я с этими дурацкими лыжами не задержал троллейбус, — вдруг выразил Саша пришедшую неожиданно ему в голову мысль, — То ничего бы не произошло!

— Перестань! — резко отозвалась Маша. — Ты ни в чём не виноват!

Но он думал дальше:

"Мы могли бы задержаться в мастерской и опоздать на троллейбус… Мы могли бы встретиться в другой день… И зачем только я предложил тогда эту лыжную прогулку?! Девочка перебежала бы дорогу и осталась бы живой… Полюбила бы какого-нибудь юношу… Вышла бы замуж, была бы счастлива, родила бы много детей… А теперь это всё невозможно! И всё из-за меня!.."

Они дошли до следующей остановки. Погода вдруг странно изменилась. Хотя всё ещё светило яркое солнце, тут, на возвышенном месте, куда они поднялись, сильно дул ветер и было холодно.

— Он должен был обогнать троллейбус здесь! — Саша указал лыжами на дорогу перед собой.

— Откуда ты знаешь?! — Маша резко взглянула на Сашу через полу-заиндевелые очки. — Ты, наверное, никогда не видел, как умирают… У меня в больнице каждый день — смерть…

— Каждый день?!

— Да…

— В больнице, наверное — другое дело… А тут… Посмотри: какое солнце, погода, почти что весенняя… Была… там… — Саша кивнул в ту сторону, откуда они пришли, почувствовал какую-то жуткую усталость в теле, в мыслях… Ему захотелось закрыть глаза и уснуть. И сразу же последовала головная боль, накатившая медленно и завладевшая всем его состоянием. — И потом, — добавил он, — Разве можно привыкнуть к смерти?

— Я… привыкла… — тихо ответила Маша.

Саша взглянул ей в глаза. Он вспомнил, как однажды, в "домике", где молодые прихожане отца Алексея не раз собирались для чаепития в ожидании службы, он нашёл на полу упаковку циклодола, в которой не хватало одной таблетки. "Неужели — мои?!" — подумал он, пряча таблетки в карман, и нащупывая в нём свои…

"Чьи это могут быть?!" — подумал Саша. — "Значит, не я один здесь такой! Чьи же это?" — Саша окинул взглядом присутствовавших. Вместе с ним всех собравшихся было шесть человек: Никаноров, его сестра, Ирина, Сашин тёзка и Маша…

— Скажи, Маша, а ты не пьёшь таблетки? — спросил он тогда.

— Какие таблетки?

— Успокаивающие… Циклодол, например?

— Циклодол?

— Да… У тебя нет, случайно? Я забыл свои дома…

— Нет… У меня нет… — ответила Маша.

Они стояли ещё некоторое время… Прибыл следующий троллейбус. Тот на котором они ехали, с опущенными рогами, всё ещё был виден вдали, на шоссе, откуда они пришли. Маша вытащила из утопавших в снегу концы своих лыж, оставивших подтаявший след и направилась было к троллейбусу.