Пол Боулз - Замерзшие поля

Они стояли в саду между своими коттеджами.

— Если это самый приятный способ, который приходит тебе в голову, так и поступи, — ядовито вымолвила мать. — Я совершенно не стану возражать.

Она вошла к себе и захлопнула за собой дверь. Шарлотта еще мгновение смотрела ей вслед.

В зеркало она рассмотрела губу: от соленой воды опухоль спала. Девушка быстро оделась и пришла в столовую, где с огромным облегчением отметила, что мистера Ван-Сиклена нет. За обедом она выглянула в окно и увидела, что мсье Ройе обслуживают на террасе, на солнышке; интересно, подумала она, он ест снаружи, потому что ему нравится, или он так бережет ее доброе имя? Родители еще не доели десерт, а она извинилась и встала из-за стола. Выйдя, чуть помедлила на ступенях террасы, а затем как ни в чем ни бывало подошла к столику, за которым мсье Ройе пил кофе. Он встал и подтащил ей стул от соседнего столика. Сознавая, что в окно за нею наблюдают, она села. Хассан принес ей чашку кофе, и они с французом оживленно побеседовали минут пятнадцать. Шарлотта вполне ожидала, что мать сейчас выскочит и устроит сцену, однако ничего подобного не произошло. Встав и направившись к себе в коттедж, она думала: «Придет сейчас», — однако пролежала, прислушиваясь, не раздается ли материнские шаги, довольно долго, а мать так и не появилась. Наконец, Шарлотта забылась тяжелым сном.

Мистер и миссис Каллендер, приглушенно беседуя, расхаживали взад-вперед по розарию за баром.

— Ты же все видел! — драматически шепотом восклицала миссис Каллендер. — Чистая безрассудная страсть, вот и все. Как это не к лицу Шарлотте! Она бы никогда не бросила мне такой вызов. Я признаю, это была всего лишь провокация, весь этот маленький спектакль, да. Но раньше она так себя никогда не вела. Этот человек ее околдовал, совершенно ясно. Нам следует что-то сделать. Немедленно.

Взад-вперед по короткой тропе с бордюром.

— Нам надо ему отказать, — сказала она.

— Невозможно, — ответил мистер Каллендер.

— Тогда я забираю Шарлотту и мы переезжаем в отель, пока не съедет он, — объявила его супруга.

Мистер Каллендер только хрюкнул.

— Ей нужно одно, — наконец изрек он. — Познакомиться с мальчиками ее возраста. Ее прежние знакомые по большей части разъехались. Очень жаль, что сегодня и завтра в клубе нет танцев. Тогда бы она быстро забыла о своем Ройе.

Миссис Каллендер вздохнула.

— Если б его только можно было заморозить до этих танцев, — раздумчиво произнесла она. Затем выпрямилась и сделала еще одну попытку: — О, Боб, мы должны от него избавиться.

Ее супруг остановился.

— Избавляться от мсье Ройе следовало еще до того, как он приехал. У тебя возможность была. Я же спрашивал, не хочешь ли ты, чтобы я ему телеграфировал, что у нас нет мест, и ты ответила «нет». Одно дело — сказать кому-то, что пансион переполнен. И совершенно другое — выставить человека за дверь вообще без всякой причины. Так не делается.

— Да уж, без причины! — фыркнула она.

И вот теперь она ерзала на самом краешке кровати у себя в комнате. Долгий день, продутый ветром насквозь, угнетал ее. Слишком интимна и таинственна связь между тем, каково ей, и чем-то в пейзаже, то залитом жарким солнцем, то мрачнеющим в тени бесконечной вереницы гоняющихся друг за другом облаков. Легко сказать: «Безотрадный день» и списать все на неудачное стечение обстоятельств, сведших здесь Шарлотту и мсье Ройе. Но это ничего не объясняет. Остается саднящая ностальгия по ее собственной юности — по ярким андалусским дням, когда каждый час был переполнен ожиданием волшебства, и перед нею расстилалась вся жизнь, неисчерпаемая, однако еще не тронутая. Это правда — она далеко не всегда бывала счастлива, но возможность счастья каждый миг была близка. И люди вокруг не становились вдруг такими зловещими, как сейчас. Даже муж, когда она на него посматривала, казалось, спешил вернуться оттуда, куда не падал свет. Это сбивало ее с толку, а если надолго задуматься, то и вообще могло привести в ужас.

Где-то в горах, довольно далеко, играла раита — значит, там свадьба. Вероятно, затянется на несколько дней и ночей. Миссис Каллендер закрыла уши ладонями. Если бы только помогло! Стоило отнять руки, и скользкая музычка звучала опять, хило закручиваясь вокруг себя, словно древесная змея. Она сильнее прижала к голове ладони, пока от вакуума не заболели барабанные перепонки. Но образы уже пробудились: ослики, груженные одеялами и раскрашенными деревянными сундуками, вереница фонарей, туземные женщины в белом со своими барабанами… Миссис Каллендер вскочила, глянула на часы, подошла к зеркалу и напудрилась. После чего направилась к коттеджу мистера Ван-Сиклена. Он обедал в городе с американским вице-консулом и обещал вернуться пораньше, ибо в Эль-Менар нужно было успеть до темноты. Она постучала; ответа не было. Миссис Каллендер пошла в бар, где археолог часто сидел за пианино, выстукивая одним пальцем старые мелодии. Сейчас он разговаривал с барменом.