Вадим Давыдов - Год Дракона

– И что дальше?

– Что?! Ничего. Мне нравится протоплазма, – усмехнулся Майзель усмешкой абсолютного оружия [43]. – Я, когда их увидел, даже зажмурился сначала. Думал, мне это снится. Нет, наяву…

– А что в этом…

– Их здесь не может быть, – резко наклонился Майзель к Татьяне. – Это моя страна. Это моя земля. Чучмек, ступивший на мою территорию, – покойник. И тот, кто его пустил, – тоже покойник. Они сюда приехали, чтобы и здесь свой вонючий «цывыточъны бызынэс» устроить…

– А где цветы покупать?

– В Нидерландах. Они их там сами, кстати, тоже покупают.

– Ну, увидели бы, что не получается, и уехали бы…

– Нет. Так просто, к сожалению, не выходит. Если просто сидеть и ждать, приедут еще. И замутят «бызынэс». Потом приедут их дядюшки, тетушки, племянники и двоюродные братья первой жены дедушкиного соседа. А потом потребуют себе – согласно общечеловеческим ценностям – культурную автономию. Их культурная автономия – это мечеть посреди Староместской площади. И зайти туда будет нельзя, потому что нечего неверному делать в доме, где молятся правоверные. А потом и на площадь нельзя будет шагу ступить. А потом в городе станет черно от галабеев [44]и хиджабов [45]. И вместо Праги будет Чучмекистан. А вот это вряд ли. Черта с два, Таня. Это уже есть в Марселе. А здесь – не будет. Никогда. А потом мы их и из Марселя попросим. Прямо в море. Моментально – в море. Обязательно.

– Это ты из-за двух… чучмеков так взбесился?

– Это прощупывание. Постоянное прощупывание. Везде. И по периметру, и здесь, в самом сердце нашей крепости. Такое мы не можем проглотить. И они уехали назад…

– В виде тушенки, – усмехнулся Корабельщиков.

– Андрюшенька…

– Обязательно. Когда настанет срок, мы сами туда придем. И посрываем платки ко всем чертям, и научим, и вылечим. И заставим. Но здесь – здесь им не место, Таня. Каждый должен жить у себя дома.

– А евреи тебя не раздражают? Те же сатмарские хасиды, например?

– Раздражают. Но их здесь нет. Это раз. И они тихонько очень себе болеют. Это два… И дома настоящего у них нет. Это три. Вот будет – тогда и вернемся к этому вопросу.

– Но раздражают.

– Обязательно. Я суров, но справедлив, – Майзель усмехнулся. – Я считаю, что этот покрой мундира устарел бесповоротно. Конечно, они меня раздражают… Но все равно, ребята, – они с этой стороны. С нашей. Не с той. И это – главное. И потом… Ну, сколько их? А чучмеков?

– И вы поэтому так вызверились на албанцев?

– И поэтому тоже. Сербы даже османам не сдавались. А тут какая-то рвань решила полстраны себе оттяпать под вопли «правозащитников». И пол-Македонии в придачу… Нет, дорогие. Это – вряд ли.

– Чуть войну с НАТО не начали…

– Войну? С НАТО? Дюхон… Не смеши меня. Воевать более или менее сносно из этой компании могут только американцы. И британцы. А остальные – это просто парадные роты. Нет, конечно, нормальные мужики везде есть, но… – Майзель усмехнулся. – Но все они у нас. В Белом Корпусе. А эти… Ни опыта, ни желания, ни сумасшедшинки, которая нужна для того, чтобы по-настоящему воевать, у этих селедок нет. Поэтому они и «сконили» – помнишь наше детское словечко?

– Помню-помню…

– Ни на что они не годны и не способны. Как тыловые и вспомогательные подразделения – да. А воевать… Да мы бы их так вместе с поляками и сербами шуганули, – они бы до самого Парижа с Брюсселем летели б. А японцы еще бы добавили…

– А почему – «Белый Корпус»? Туда что, только белых принимают на службу?

– Нет. Белый – цвет Закона и Порядка. Вот и все. И потом, мне не нравится термин «иностранный легион». Есть в этом что-то подлое…

– Это на самом деле твоя частная армия?

– Нет, конечно. Они помогают мне, когда необходимо. А поскольку управление армией у нас совершенно не бюрократическое… – Майзель усмехнулся. – Воевать с нами никто не может и не смеет. По-настоящему воевать. В том числе и НАТО.

– Да. Наслышаны мы про вашу армию…

– Дюхон, у них был такой фиговый расклад… Они могли только в Албании плацдарм создать. И нигде больше. И это значило – НАТО на стороне Албании. А мы… Мы бы отовсюду свалились. В считанные часы. А им… Пока согласуют в своих Брюсселях… Пока через парламенты финансирование протащат… Пока пацифисты вволю наорутся и натопаются… Как воевать-то с такими хвостами?! Так что прикинули они хрен к носу и решили: а пес с ними, с этими албанцами, пускай сами разбираются… Вот мы и устроили образцово-показательные выступления.

– А американцы-то что?!