Вадим Давыдов - Год Дракона

Моджахед затих и медленно кивнул. И тотчас же его начало колотить, словно он был прикован к отбойному молотку. Майзель нажал на кнопку брелка в кармане, и в номер снова вошли «ночные дьяволы» во главе с Гонтой.

– Пакуйте это и к следакам сразу, пусть лепят, пока горячий, – приказал Богушек. И повернулся к Майзелю, прищелкнув завистливо языком: – Как ты с этой мразью управляешься… И не стукнул-то его даже ни полразочка… А с теми двумя что делать?

– А с крыши покидайте, – улыбнулся Майзель и пожал плечами. – Это же расходники, одноразовые шприцы. Давай, давай, выполняй, не смотри на меня!

– Что… Прямо здесь?

– А что, в Прагу тащить этот мусор?! Пускай немецкая полиция разбирается с мертвяками. Аккуратно только побросайте, чтоб не покалечить кого-нибудь, не дай Бог…

И, поощрительно похлопав Богушека по плечу, стремительно вышел в коридор и зашагал к номеру, где находилась Елена.

Она сидела на диване, отодвинутом так, чтобы его не было видно из окна балкона, закутанная в пуленепробиваемое «одеяло». На балконе стояли два «ночных дьявола», вооруженных тяжелыми штурмовыми автоматами с тау-оптикой, в номере с Еленой – еще двое, готовые для ближнего боя. Войдя, Майзель сделал бойцам знак удалиться, и те исчезли.

Он сел рядом с Еленой, посмотрел на нее искоса. Елена сидела, нахохлившись, зажав ладони между коленей, словно боялась посмотреть на Майзеля. Он вздохнул и погладил ее по голове, как маленькую:

– Я просил тебя никуда не ездить без охраны. Хоть бы скафандр надела… Ты же убьешь себя, Елена. И меня за компанию…

Лучше бы он наорал на нее. Рявкнул, как он умеет, так, что все внутри подбирается от ужаса. Лучше бы ударил наотмашь, изо всех сил. Только не этот тихий голос, полный такой боли… Елена повалилась к нему на колени и заплакала. Ее трясло от этого плача и била дрожь от пережитого ужаса. Она ничего не могла с собой поделать. Майзель подхватил ее, как ребенка, прижал к себе:

– Ну, все, елочка-иголочка. Все, мой ежичек. Мы успели. Все хорошо. Сейчас полетим домой, ладно? Дома у нас славно, никаких чучмеков нет у нас дома, дома так хорошо… Ну, не плачь, мой ангел, не плачь, ты же знаешь, я не могу, я умираю, когда ты плачешь…

Он шептал еще какую-то ласковую ерунду, баюкая Елену и гладя ее по волосам, пока она не перестала всхлипывать. Упершись руками Майзелю в грудь, она отстранилась:

– Дракон… Ты от меня не отстанешь?

– Уж это вряд ли.

– Зачем я тебе?

– А я тебе?

– Ну, ты… – Елена улыбнулась и, продолжая упираться в него одной рукой, другой вытерла слезы. – Придумал еще тоже сравнивать…

Он тихонько засмеялся, встряхнул Елену:

– Поехали, щучка-колючка. Дома все наладим и назад приклеим, что разладилось и отклеилось. Все. Вперед!

Домой они летели с комфортом – на том же «сирокко», но не так быстро. Кресла развернули, выдвинули стол с инфотерминалом, и Майзель с Богушеком принялись подводить итоги импровизированной операции. На экране появился Вацлав и генералы, – на фоне огромной карты, и совет продолжился с их участием:

– Откуда эти зверьки так быстро появились в порту?

– Из Кельна. Там этот исламский центр, который саудиты выстроили несколько лет назад…

– А утечка?

– Из «Люфтганзы», скорее всего. Работаем. Быстро найдем, я думаю…

– Не от Ботежа?

– Нет. Если да, то из Лагоса. Он туда звонил.

– Почему они решили во Франкфурте? В Нигерии проще…

– Не проще. Они знают, что мы все слышим…

– Все-таки, утечка или слив? Это принципиально важный момент…

– Понятно. Я же говорю – работаем. К вечеру будет ясность с этим вопросом…

Елена слушала их короткие, отрывистые фразы, те самые полупредложения, которые они друг за друга договаривали… Никогда прежде ей не доводилось присутствовать на летающем совещании военных с королем и Майзелем. Они даже не включили свою обычную «глушилку», которую всегда включали в таких случаях при Елене, – то ли не было такого устройства на борту, то ли окончательно перестали ее держать за постороннюю… Елена разозлилась. Даже то, что только что произошло, он использует в своих целях. Никакой передышки, никакого намека на взвешенность решений… Она слушала эти ужасные распоряжения, которые он отдавал. Она знала, что все приказы лягут на давно отработанные схемы, но никак не могла отделаться от чувства, что все это похоже на месть. И впервые видела, как ярость пожирает его, как он перестал контролировать эту ярость, видела, что никто, кроме нее, не понимает этого, – они слишком привыкли ему доверять… Это же все из-за меня, в ужасе подумала Елена. Это он за меня испугался так, что перестал думать. Он хочет отомстить… Нет. Я должна остановить это. Тем более должна. И моджахеды… Месть. Месть… Ну конечно. Господи, как же я сразу-то не догадалась…