Собиан Хайес - Девушка с зелеными глазами

— Через неделю проход заложат кирпичом, — значительно заметил Люк. — Мы должны следовать правилам пожарной безопасности, и доступа в твой дом больше не будет. Так что я больше не смогу незаконно проникнуть в твой дом, Кэт.

Я рассеянно улыбнулась, понимая, что это мой последний шанс осмотреться здесь и увидеть все таким, каким оно должно быть. Здесь находилось нечто, что мама стремилась скрыть от меня, и когда появилась возможность все узнать, я занервничала. Я беспокойно взглянула на Люка, собралась с духом и пошла вперед.

— Сначала убедись, что здесь можно пройти, — предупредил он, когда я ступила на край.

— Я думаю, все в порядке. Я уже была здесь раньше, забыл?

Люк шел сразу за мной и с опаской поставил свою ногу сорок пятого размера на половицу. Затем, успокоившись, заметил:

— Похоже, пол был дополнительно обшит досками.

— Фу! — взвизгнула я, когда мне на щеку налипли влажные нити паутины.

Я некоторое время стояла и оглядывалась, и почему-то меня охватило непреодолимое чувство печали. Вокруг были не просто пыль, запустение и рухлядь, но витало что-то почти осязаемое, и я снова была рада, что рядом со мной Люк, готовый поддержать в любой момент.

— Смотри, манекен для шитья, — указал он. — А вон старая птичья клетка.

Я стала копаться в чайных коробках, набитых книжками и старыми игрушками, удивляясь, что мама не поленилась сохранить все эти вещи.

— А что в чемодане? — спросил Люк.

Это был старомодный саквояж, на котором лежало несколько мешков со старыми диванными подушками и занавесками, но он был надежно заперт, и ключа нигде не было видно. Я слегка постучала по нему, и раздался глухой звук.

— Я могу взломать замок, — сказал Люк.

Я положила руку ему на плечо, чтобы удержать.

— Не нужно. Его петли проржавели, и вот эта, например, сама уже отвалилась.

Я осторожно просунула руку внутрь и нащупала что-то длинное и тонкое, завернутое в кусок ткани. Пальцы коснулись прохладного металла, покрытого множеством дырочек.

— Я знаю, что здесь. Это мамина флейта.

— Я и не знал, что она играет на флейте.

— Она не играет… теперь. Но как-то рассказывала, что раньше была очень хорошей исполнительницей.

Я ходила между плетеными корзинами, искусственными цветами, теннисными ракетками, парафиновым нагревателем, чайником и прочими вещами, волнуясь, что могла ошибиться и чердак был просто местом для свалки ненужного хлама.

— А кое-что из этих вещиц стоит немалых денег! — воскликнул Люк, проводя рукой по небольшому старинному письменному столику, отделанному кожей.

Я подошла к нему и открыла крышку столешницы. Внутри лежала целая куча разных фотографий. Я стала разглядывать некоторые из них, пораженная тем, как выглядела мама в моем возрасте. Какие-то снимки были сделаны на пляже, какие-то на ярмарке. Ее волосы раздувал ветер, она выглядела веселой и беззаботной, настолько не похожей на маму, к которой я привыкла, что меня опять захлестнула волна грусти. Как будто каким-то колдовским образом вся ее жизнерадостность и мечты о музыкальной карьере остались пылиться здесь вместе со всем остальным старым хламом. Я села на пол, поджав под себя ноги, и стала рассматривать фотографии, а Люк продолжал поиски, предоставляя мне возможность побыть наедине с собой. Мне захотелось забрать одну из фотографий, но потом я поняла, что она только будет напоминать мне о том, какой несчастной мама стала теперь. Я аккуратно положила их на место.

Мое внимание привлек большой черный вещевой мешок, и я быстро расстегнула его.

— Смотри, — подозвала я Люка, — здесь даже детские вещи. Детский комбинезон, кардиган, вязаные ботиночки и маленькое полотенце.

Я подняла большой вышитый платок с каймой из шелковой ленты.

— Ого, как красиво.

Люк показал мне вышивку на одном из углов.

— Тут что-то написано.

— Хоуп. Разве это не странно? Может, это пожелание ребенку, например как «Мир и любовь»?

— Много лет назад это было популярное имя, — осторожно сказал Люк. — Родители любили называть детей в соответствии с христианскими добродетелями. Хоуп, Пэйшэнс, Чэстити, Мерси [5] Англ. hope — надежда, patience — терпение, chastity — чистота, mercy — милосердие. и…

Он смолк, и я быстро засунула платок обратно в мешок. Я могла точно сказать, о чем он думает — Грейс, имя, которое я больше не желала слышать. Я задержала последний взгляд на маминых фотографиях и закрыла крышку стола, тяжело осев на пол.

— Зря я притащила тебя сюда, Люк. Здесь не оказалось ничего полезного.