Татьяна Батенёва - Внучка, Жук и Марианна

— По-научному собак вообще один раз в сутки кормят, — равнодушно заявила Марианна. — Это ты тут разъелся на дармовых харчах. Непонятно вообще, за что тебя кормили столько лет, какой от тебя прок?

— Как это какой! — взвился Жук. — Я всегда! На посту сижу, извещаю, если кто пришел, за порядком слежу. Это ты зачем в доме, раз мышей не ешь, непонятно! Графиня Мурсаро!

— Монсоро, балбес, а не Мурсаро, — хмыкнула Марианна. — Не гавкай, не привлекай лишнего внимания. Нам с тобой о деле надо думать, а не лаяться.

— Так что можешь на меня рассчитывать, Катюш, я сестру Наташку приведу, еще кого-нибудь из девчат. — Лена усаживала Никитку в коляску, тот сосредоточенно долбил совочком по подлокотнику. — Короедиков маме оставлю, помогу тебе и приготовить, и столы накрыть. Сама знаешь — на девять дней народу меньше придет, чем на похороны, зачем тебе на кафе деньги тратить, дома все сами сделаем.

Катя благодарно кивала — предстоящие девятидневные поминки еще вчера были для нее серьезной проблемой. Но Лена умела легко превращать самые серьезные проблемы в обыденные дела — это ее свойство Катю всегда восхищало.

— Ну, мы пошли, до завтра! — Лена весело покатила коляску, Оля все с тем же важным видом шла рядом. Никитка, перевалясь через подлокотник и рискуя вывалиться из коляски, махал ручкой, пока был виден.

…Поминки шли тихо, сидящие за столом чинно ели, произносили добрые слова в память Екатерины Васильевны. Большинство из них Катя не знала, кое в ком узнавала дальних бабушкиных или дедушкиных родственников. Многих ей на ухо называла Лена, которая успевала и следить за столом, и командовать подругами. А те бесшумно меняли блюда, ставили чистые тарелки, раскладывали закуски.

— Николай Евграфыч, новый директор школы, — шептала Лена, глазами указывая на маленького благообразного мужчину в криво повязанном галстуке. — Он историк, вел у нас уроки, а теперь в начальство выбился… Марина Геннадьевна, математичка, вредина ужасная, но математику преподает так, что репетиторов не надо… А это тетя Глаша с Первомайской, Катерина Васильевна у нее молоко брала…

Люди выпивали положенные три стопки, вежливо прощались, на их место садились новые. Пришел инвалид Барыбин, долго что-то бубнил в коридоре, от него сильно пахло перегаром и грязной одеждой. Но Лена и тут оказалась на уровне — назвала Петром Сергеевичем, извинилась, что за столом нет свободных мест, вежливо проводила на кухню, налила полстакана водки, дала закусить… Катя смотрела на подругу и поражалась — как у нее все ловко, правильно и необидно получается.

Николай сел за стол во вторую смену, не ел, молча выпил стопку, время от времени издалека смотрел на Катю.

— Это бабы-Зинин внук, что ли? — мимоходом спросила ее Лена все так же на ухо. — Ишь как стрижет глазами, говорят же, спецназ. Он на тебя запал, что ли?

Катя не успела ответить, как Лена убежала на кухню со стопкой грязных тарелок, но почувствовала, что загорелись щеки. Она опустила голову. Вот, Ленка, пройдоха, придумала же…

Но та вошла в комнату как ни в чем не бывало, присела рядом с Катей:

— Как считаешь, компот уже подавать?

Катя не понимала, зачем принято справлять поминки. Зачем пришли эти чужие люди, которым нет никакого дела до ее скорби, до памяти о бабушке. Ей казалось, что это просто нехитрое развлечение в их скучной сельской жизни — как в городе поход в театр или на стадион…

— Скучно вам? — Неожиданно на стул рядом села та самая математичка Марина Геннадьевна, про которую Лена сказала «вредина». — Думаете, что все чужие и пришли только за развлечением? Поверьте, это не так.

Катя повернулась, встретила взгляд серьезных темных глаз на неправильном и некрасивом, но значительном лице.

— Я н-не думаю… — Ей было неприятно, что эта женщина так легко прочитала ее мысли.

— Думаете-думаете. — Марина Геннадьевна усмехнулась. — Возможно, для кого-то это и так. Но для большинства из нас смерть Екатерины Васильевны — личное горе. Она ведь в разное время учила почти всех учителей в нашей школе: и среднее поколение, и младшее… Собственно, благодаря ей и таким, как она, мы и выбирали профессию, и стремились вернуться именно в родную школу. Понимаете?

— Д-да, — неуверенно кивнула Катя.

— Вы за свою жизнь сколько школ сменили? — понимающе улыбнулась учительница.

— Четыре… Нет, пять, — запнулась Катя. — Родители работали в разных местах, ну и…